Лидия Бова - Шарэттэ (СИ)

Пролог

Я всегда любила осень.

То время, когда еще тепло, как летом, но ночные заморозки широкими мазками романтически настроенного художника уже раскрашивают деревья в желтые, рыжие и красные тона. Красиво.

Возникает неповторимое душевное состояние, что подталкивает на легкие безумства, вроде неспешных прогулок по вечернему городу, или по набережной, где пришвартованы последние экскурсионные теплоходы, веселых посиделок с подругами на открытых террасах кафе, пока не укрытых на зиму.

Осень никогда не обманывала меня. В этом году она была по-особенному, сказочно, прекрасна. Жаль, но в этом году осенняя сказка решила закончиться для меня не радужным «хэппи-эндом».

Я лежала на подмерзшей траве, сжавшись в комочек, и смотрела на листья, что разметались в беспорядке возле меня и вздрагивали от раздраженно вздыхающего на них ветра. Каждое близко растущее растение покачивалось им в такт, печально и одиноко.

Как же хотелось заснуть под этот нестройный вздох ветра, покачивание травы, шорох опавших листьев. Забыться, не помнить, не знать того, что произошло каких-то полчаса назад, но невозможно. Слезы, проложившие влажные дорожки по щекам, стекали вниз к остывающей земле. Холодно….

Взбудораженный мозг, в противовес застывшему и непослушному телу, прогонял перед глазами, как звонкие фотовспышки, картины недавнего прошлого, не останавливаясь ни на секунду.

Вот, я счастливая иду через парк с работы домой, как неизменно ранее, как вчера и позавчера. Телефонный звонок застал меня на тропе, идущей в своеобразном древесном туннеле. Ленка. Знакома с ней, кажется, вечность, но не устаю удивляться ее оптимизму, находчивости и умению создавать комичные ситуации из ничего. Мы дружили с детства, раньше жили в одном дворе, учились в одной школе и даже выбранные затем такие не схожие направления высшего образования (мой «юридический» против ее «экономического») не развели нас в разные стороны.

— Привет! — «обязательный» вечерний звонок подруги, некая традиция.

Данные разговоры всякий раз улучают мое самочувствие. Этот не явился исключением. Интересные новости, трудовые сплетни, банальные анекдоты. Они затянули и увлекли настолько, что я не сразу осознала — я не одна на хорошо утоптанной, петляющей среди берез и тополей тропинке.

Несмотря на достаточно прогретый за день воздух, непозднее время, рядом никого не было — ни мамочек с детьми, ни «собачников» со своими верными друзьями, ни просто случайных прохожих, только он — тот, кто, судя по всему, продолжительный срок шел за мной следом.

Чужое дыхание испугало, шаги за спиной стали казаться громкими. Обернуться? Нет! Я ускорилась, почти побежала, но шаги позади не утихали. Он, дублируя мой темп, также перешел на бег. Решилась закричать, но тяжелая, мозолистая ладонь накрыла рот. Она не дала издать и звука, лишь тихий всхлип безнадежности прорвался, и всё.

Я сопротивлялась, царапалась и кусалась. Стремилась вырваться, ударить, но он держал крепко, прижимал к сильному жилистому телу. Намерения преступника не вызывали сомнений. Порванная одежда… отброшенные сумочка с вещами и телефоном… Его терпкое желание самоудовлетворения за мой счет….

Все это жутким калейдоскопом прокручивалось в голове, пробуждая ни с чем несравнимую боль, которая сжимала тисками виски, перетекая в затылок. Эта боль заставляла сильнее биться сердце, как будто ускоренное течение крови в моем измученном, использованном и брошенном теле могло смыть все воспоминания, залечить синяки и ссадины, соединить разодранную грязными пальцами душу в единое целое.

Но оно не могло…

Я закрывала глаза, чтобы видения исчезли. Зажмурилась, отказываясь видеть что-либо, кроме темноты и ярких звездочек в ней. Села, стянула на груди разодранную кофту в попытке закрыться, спрятаться от нагнавшей меня участи.

Почему? Почему Я? За что…

Ответа нет. Да и кто ответит, как и где найти силы и желание жить.

Хотела поднять вещи, рассыпанные вокруг, но одеревеневшие и дрожащие пальцы плохо слушались меня. Встала, обессилено пошатнулась и сделала первый шаг. Нужно было идти вперед, по тропинке, идти домой, чтобы согреться и смыть с себя все следы. Шаги давались с

--">