Елена Витальевна Пеньковская - Голубая лилия

Лилия

1

Как часто случается, самые необыкновенные истории начинаются в самых обыкновенных местах. И эта – не исключение.

Итак, все началось в небольшой деревне, одной из тех, в которых все знают друг о друге абсолютно всё. Но, в отличие от многих подобных поселений, жители совсем не благоволили друг другу. Каждое семейство особняком стояло от других. Никогда нельзя было увидеть совместных работ на полях или, скажем, соседа, помогающего другому выправлять покосившиеся надворные постройки. Помощи здесь никто никому не оказывал, да и не просил. Боялся ли каждый быть обманутым или сильнейшая человеческая глупость играла роль, но все сами собой, без причины, как по негласному уговору, стали друг другу врагами.

К несчастью, именно в такое общество попали люди, совершенно от него отличающиеся и к жизни в нем не приспособленные.

Два дома стояли на отшибе и выглядели очень древними. Но сказать, что они были не ухожены, – ни в коем случае! Небольшие хозяйства находились в полном порядке, а сами дома, судя по всему, регулярно правили. Из живности – несколько рыжих кур-несушек и такой же рыжий, статный петух. Прохожий, в любое время оказавшись возле дальнего дома, мог заметить (если, конечно, желал этого, что было редкостью) симпатичную белую кошку с красивыми изумрудными глазами. Она часто грелась на солнышке, лежа на крыше, или прохаживалась по забору. Но на зов кошечка бежала сразу, чем бы ни была увлечена. Её любимой хозяйке недавно исполнилось девятнадцать лет, выглядела девушка довольно просто, но прелестный юный возраст очень шел ей. Девушка была стройна, но не хрупка – силы в ней всегда оказывалось достаточно, чтобы легко справляться со всеми работами во дворе. Длинные волнистые русые волосы играли на солнце золотистыми блестками. Очень немногие знакомые всегда отмечали красивые, темные, цвета дубовой коры глаза. Действительно, оттененные длинными ресницами, они были глубоки и внимательны, только взгляд их всегда сквозил каким-то затаенным беспокойством. Девушку звали Лилия, или, как называла её иногда старушка-соседка, Лия.

Она жила одна. Так вышло, что родители Лилии погибли. Они были уважаемыми лекарями, но однажды в селении, где жила с родителями девочка, разразилась жестокая эпидемия. Заболевание опасное и непредсказуемое. Невидимый палач забирал с собой всех – детей, женщин, мужчин, стариков. Заболевший мог или выздороветь через несколько дней, или же умереть в жестоких мучениях, не дожив до утра. Все известные методы лечения не помогали. Травы, отвары, даже магические заговоры – ничто не способно было вылечить недуг. Как будто высшие силы учинили над этим местом страшную расправу за человеческую глупость и злость.

Люди боялись, люди страдали. Естественно, вся вина за происходящее легла черной тенью на единственных и в этот раз беспомощных лекарей – семью Лилии. Это произошло почти шесть лет назад, девочка уже тогда перенимала родительский опыт и достаточно хорошо справлялась со знахарским ремеслом.

Когда эпидемия охватила все окрестные деревни, случилось страшное преступление, перевернувшее жизнь Лилии и бесповоротно её изменившее.

На пути в соседнее селение на лекарскую телегу напали неизвестные. Таким сильным было желание отомстить хоть кому-нибудь за все беды. Всегда пытались и пытаются люди найти виноватого в том, в чём невозможно найти таковых. И человеческая жестокость не знает преград, если они все-таки их находят.

Родителей Лилия похоронила на соседнем холме, под молодой рябиной.

Тогда же на попечение её взяла старушка по имени Ревека, милая и добрая женщина с незаурядным умом. Пережившая многое за свою жизнь, она теперь спокойно доживала свой век.

Ревека еще при жизни родителей девушки была достаточно близким другом их семьи. Ни один праздник не обходился без ее участия, и виделись они практически каждый день. В детстве Лилия всегда думала, что Ревека – её родная бабушка. Не удивительно и то, что даже родители девушки часто в глубине души, а иногда и вслух, называли Ревеку «бабушкой».

Ревека и Лилия быстро стали друзьями и союзниками. Девушка помогала по хозяйству, успевая на обоих дворах.

– Если кто-то обидит, скажи мне. Я задам подлецу такого жару, что его родная мать в дом не пустит! – любила говаривать старушка, действительно убедительно и весьма устрашающе помахивая ухватом.

Вдвоем им было очень хорошо. Зачастую они ночевали вместе, у --">