Марина Ли - Любовь до гроба, или Некромант на замену

Марина Ли Любовь до гроба, или Некромант на замену

ГЛАВА 1: Всё гениальное внезапно

Хорошая идея — играть в карты на раздевание.

Плохая — с дедом.

(Народная пословица)

В кабинете у закадычной моей подружки Эрши Патаки царил загадочный полумрак и пахло жжёными на огне травами. Сама она в цветастом платке, небрежно наброшенном поверх буйных смоляных кудрей, сидела на плоской ядовито-розовой подушке и заунывно выла:

— Аммммм… Амммм… Аммм…

Ноги она скрестила перед собой, а ладони разместила на коленях, соединив средний, безымянный и большой пальцы так, что указательный и мизинец смешно топорщились в мою сторону.

— Амм…

Я чихнула в рукав и помахала перед лицом ладошкой.

— Ши, ну хватит!

— Амм…

— Пожалуйста! У меня уже глаза слезятся!

— Аммм…

— Ну, ладно. Можешь мне погадать, но только чтобы никакого хрустального шара!

Она тут же распахнула глаза. Чёрные-чёрные, как самый горький шоколад, который Эрша так любит и который ей категорически противопоказан — она от него совершенно пьяной становится. Именно, пьяной. Медиумы, что с них взять, у них всё, не как у людей.

— Ну, Джина! Ну, нельзя быть такой букой бучной! Я его только в бездельник купила, на ком ещё опробовать?

— Бездельник? Подожди. Эрша, это что? Суббота или воскресенье?

— Суббота и воскресенье — это буходные, — радостно пояснила подружка. — А бездельник — это прошлый понедельник. Потому что после тех буходных, на которых кое-кто праздновал выпускной, работать было совершенно невозможно.

Что правда, то правда. Отметили мы на славу, я в новых туфлях подошву до дыр протёрла, танцуя. И это ещё мне повезло. Ириада Хольц, говорят, домой вообще без белья вернулась. Страшно представить, где она могла его протереть… То есть, потерять.

Может, когда на Ратушной площади в фонтане золотых рыбок ловила? А может, позже. Я после фонтана плохо помню…

— Про буходные давай не будем, — миролюбиво согласилась я, потирая левый висок двумя пальцами. Эрша в том фонтане, если мне не изменяет память, тоже купалась, но на сто процентов не возьмусь утверждать. — Я теперь до смерти ничего крепче горячего шоколада в рот не возьму.

— О, — сладострастно застонала подруга. — Горячий шоколад… с зефирками…

— Ши, ты знаешь, что женский алкоголизм не лечится? А пьяная мать горе в семье?

Она охнула и от ужаса чуть не навернулась со своей подушки.

— Какая мать? — завопила после того, как перестала хватать ртом воздух, будто выброшенная на берег рыба. — Ты что-то скрываешь? Бэш по бар тэ-хас, мро кар![1] Если я только узнаю, подруга, что ты меня предала, прокляну, до седьмого колена, цыганской кровью клянусь, чтоб ей всей в землю уйти…

— Ши!

— Что?

— Переигрываешь.

Она фыркнула и подтянула к себе колоду потрёпанных карт. Тасовала их сначала справа налево, потом слева направо, потом протянула мне, чтобы я сняла «левой рукой на себя». И, наконец, начала раскладывать пасьянс.

— Вчера, сегодня, завтра, здесь, тридцать, восемь, сорок шесть…

— Ши!

— Ну что ты шикаешь? Это обязательная атрибутика. Я без неё в транс не могу войти.

— Да всё ты можешь!

— Джина, кто тут вообще будущее предсказывает? Ты или я?

Будущее из нас двоих предсказывать умела только Эрша, особенно хорошо у неё это получалось после пары плиток чёрного шоколада, но и без него порой такие перлы рождались — нарочно не придумаешь. Я бы за ней записывала, честное слово, но боялась, что и вправду проклянёт.

Цыганка всё-таки.

— Карты сулят вам незабываемые приключения интимного характера, — однажды предсказала она Итану Бергу, банковскому клерку, и когда у парня радостно загорелись глаза, задумчиво добавила:

— Возможно, вас вызовет к себе начальство…

И как в воду глядела! Недели не прошло, как Берг загремел на каторгу за растрату. Заседание суда было открытым, и этот неудачник во всеуслышание объявил, что он не виноват, что это звёзды так сложились. Мол, вон и цыганка Эрша подтвердит, она это всё предсказала.

Тогда-то в дом номер семь по Анисовой улице и повалил народ.

Столица большая. Дураков в ней полным-полнёхонько. Дураков и дур. Дур даже больше…

А я не дура, я не хочу, чтобы моя лучшая подружка снова принялась медитировать, а наоборот мечтаю вытащить её на улицу и прогуляться по --">