Anastasia Green - Любовь на бис (СИ)

льдинками наподобие чешуи. Они переливаются в свете софитов и приобретают розоватый оттенок. Вращение, улыбка, ногу в сторону, руки раскинуть — и ещё, и ещё, и ещё. Он смотрит. Она знает, чувствует кожей его горящий взгляд, что слаще всех поцелуев, дороже любого выигранного автомобиля, да и — что там говорить! — самого Оскара.

Любовь на бис,

На виду улыбнись сейчас,

И поклонись на виду любопытных глаз,

Нам не даёт отдохнуть фотовспышек свет,

И продолжается сюжет.

Рука бросается вверх только для того, чтобы быть остановленной чей-то крупной и тёплой ладонью. Венди замирает на секунду и неверяще оборачивается: Джим стоит за спиной. Ухмыляется уголками губ, сверкает хитрыми глазами.

— Ты же не думала, что я пропущу эту маленькую игру?

Не давая опомниться — поворот, прижать к себе, заключить в кольцо рук. А она и не сопротивляется. Ей до одури нравится этот спектакль. Эта любовь на бис. Все видят лишь танцующую пару, а метаморфозы-то зрителям, к сожалению (или к счастью) недоступны. А ведь в них вся суть шоу, которое они ведут уже вдвоём.

Любовь на бис,

Торопись удивить весь свет,

Давай, артист, притворись, что в твоей судьбе

Нет тайных мест, не скребут кошки на душе,

И продолжается сюжет.

Сверху сыплются лепестки роз, которые мгновенно охватывает пламенем. Пепел развеивается в воздухе, будто конфетти, но тут же застывает, покрывается тонкой корочкой льда, наподобие глазури на чёртовых пирожных. Венди хмыкает, вздёргивая бровь, и переводит на него озадаченный взгляд: забавляешься? Пепел, крутясь, возвращается назад, как в быстрой перемотке, из него вновь собираются лепестки, из них — цветы, покачивающиеся на тонких стеблях. Они взмывают вверх, практически касаясь потолка, и она поражённо замирает, наблюдая за этим зрелищем. Совершенно забыв про одного надоедливого фокусника. Который, уличив момент, ловко хватает её под локоть, рывком разворачивая к себе.

There can be only one,

В конце останется только один.

This rage that lasts a thousand years

Этот гнев, что длится тысячу лет,

Will soon be gone,

Скоро пройдёт,

This flame that burns inside of me,

Пламя, что горит внутри меня,

I’m hearing secret harmonies,

Я слышу тайную гармонию,

It’s a kind of magic.

Это такое волшебство.

В руке мелькает тот самый бокал с коньяком, который он выплёскивает прямо на Венди. Алкоголь становится струёй воды, закручивающейся спиралью в воздухе. Справа — волна, только вот она останавливается, замирает, словно кто-то нажал кнопку «Стоп» на пульте. Венди усмехается: у неё в запасе тоже есть парочка фокусов. Щелчок мгновенно изменяет цвет воды, которая становится синей с золотым переливом. А после — и нежно-золотого цвета. Улучив момент, Венди зачерпывает оттуда немного жидкости стоящим на соседнем столике фужером. Слышатся возмущённые крики — это уже не иллюзия. Но Венди плевать. Она приподнимает уголки губ, подносит напиток к губам Джима.

— Попробуй. Шампанское.

Он в ответ лишь качает головой и материализует уже в своей руке второй бокал с тёмной субстанцией.

— Попробуй. Коньяк.

Зал потрясает раздробившийся надвое смех.

— Ну, что? Из нас вышла бы неплохая команда, а?

И ответа на этот вопрос не требуется. Впереди ещё слишком много дней и безумных шоу, чтобы попытаться разобраться в чём-то. А пока что есть только зал и двое манипуляторов желаний, пьющих источники противоположных себе же сил. Шампанское и коньяк отныне работают сообща.

--">