Таня Соул - Невеста каменного лорда

ты поймёшь. Но знай, даже если наша помолвка уже скреплена договором, у алтаря всё равно потребуется моё согласие. И я его не дам. Ради своего же блага.

– Э-эми, – протянул отец расстроенно, но я не стала слушать и, выйдя в коридор, хлопнула дверью на прощание.

Лорд Грэмт стоял рядом с ней, опираясь спиной о стену и скрестив руки на груди. Потревоженный грохотом, он перевёл на меня равнодушный взгляд, но ничего не сказал, хотя, уверена, слышал часть нашего разговора.

– Зачем вы подписали помолвку? – спросила, испепеляя его взглядом, но, увы, камни не горят. – Я видела, как вы уехали со смотрин сразу после скандала. Не хотели мараться моим позором. Зачем тогда вернулись, если мой поступок вам так противен?

Он смотрел на меня молча и задумчиво. Его холодность и равнодушие выводили из себя. Если бы не они и не это безжизненное лицо, лорда Грэмта можно было бы счесть красивым. Статный, высокий, опрятно одет. Но бездушен. Будто тень, перешедшая обратно в наш мир из мира мёртвых. Пустая оболочка. Изваяние.

– Передумал, – ответил он односложно. И почему-то я знала, что не добьюсь от него другого ответа.

– Вы зря тратите время. Я не стану вашей женой.

Откланявшись, поспешила к лестнице.

Мне не верилось, что Оливер – родной, любимый Оливер – принял у отца деньги и оставил меня. Его чувства были искренними, я это видела. Нужно найти его и выслушать.

Но в холле у подножия лестницы дорогу мне преградила стража.

– Не велено выпускать вас, госпожа, – сказал одни из них, делая предупредительный шаг мне навстречу. – Я провожу вас в ваши покои.

От досады и злости хотелось кричать. Разве такой большой грех я совершила, полюбив? Разве должна за это быть такая расплата?

Но ни страже, ни лорду Грэмту, ни даже отцу не было дела до моих страданий. Помолвка подписана, а моя судьба, по их мнению, решена.

– Сама дойду, – ответила стражнику, поворачиваясь на каблуках и ставя ногу на ступень. – Без провожатых, – бросила ему через плечо.

Кто бы подумал, что однажды собственный дом станет для меня темницей. Что меня запрут и сделают предметом договора, прикрываясь при этом благими намерениями. И поступит так со мной не кто-нибудь, а родной отец.

Если бы братья были здесь, может, тогда всё сложилось бы иначе и они встали бы на мою защиту.

«Наивная, глупая Эми…», – покачала я головой, споря с собственными мыслями. – «Они бы состряпали твою помолвку ещё быстрее. Ведь кто знает, как и когда ты снова опозорила бы этот дом».

В жизни мне хотелось немногого – лишь свободы и любви, но я в одночасье лишилась обеих.

Эхо моих шагов отдавалось от стен коридора, ведущего к покоям. Из-за тягучей, давящей тишины казалось, что замок вымер. Но это затишье предвещало не вечный покой, а скорую бурю. Как напуганные звери и птицы затихают в лесу, так и слуги ходили по замку на цыпочках, опасаясь прогневать хозяев. Они шептались за колоннами, переглядывались и косились в мою сторону.

«Предатели», – думала я с досадой.

Из моей семьи я единственная, кто всегда был к ним добр, никогда не кричал и не требовал наказаний за малейший проступок. Но стоило оступиться мне, и вместо ответной доброты я получила презрение.

– Что ж, невелика потеря, – прошептала, закрывая за собой дверь спальни. – Наконец побуду одна.

Присела на кровать и устало опустилась на подушку, просовывая под неё руку, чтобы устроиться поудобнее. Но мои пальцы вместо гладкой простыни прошлись по чему-то шершавому и плоскому. Пергамент?

Нет, конверт. Кто-то оставил мне послание.

Не подписанное и не запечатанное сургучом, оно вызывало не трепет предвкушения, а опасения.

Я спешно вынула из конверта послание и пробежалась по нему глазами. В чернильных пятнах, написанное криво и наспех знакомым мне почерком. Оно было от Анны, моей гувернантки.

Не тратя время на вступление, она писала: «Ваш батюшка рассчитал меня и велел немедленно покинуть замок. Я слышала, кого выбрали вам в мужья. Храни вас твердь и небо, леди Мунтэ. Моё сердце всегда будет с вами».

По щеке скатилась слеза, и я небрежно смахнула её рукой. Если уж Анна впала в такое уныние, то мне и вовсе можно слечь от горя и ждать скорой гибели. Может, оно и лучше, чем стать супругой для каменной глыбы.

– Не лучше, – бросила конверт на тумбу. – И ещё не всё потеряно. Пока нас не обвенчали, надежда есть.

С этими мыслями вечером я отправилась на ужин. Гордо подняв подбородок и расправив --">