(Kuras) - За углами в замке Гардог (СИ)

развернулась и начала расстёгивать его камзол. В светло-зелёных глазах застыло предвкушающее волнение, немного смущения и радости. Мужчина позволил стянуть с себя праздничную одежду, но как только предстал обнажённым по пояс, поднял девушку под ноги и понёс к белоснежной кровати. Там бережно уложил её на спину, принялся целовать, и она ему отвечала, распаляя страсть. Он расстегнул ей туфли, помассировал маленькие стопы, потом поднялся продолжать поцелуи. Когда девушка чуть расслабилась и желание в ней начало требовать более существенного внимания, Рейнард принялся распутывать завязки платья, потянул его, обнажая плечи и грудь. Он застыл любуясь этой наготой, такой идеальной, такой… принадлежащей ему. Кирса смутилась и отвернулась, высвобождая руки из рукавов.

— Как же я тебя люблю, — прошептал мужчина, впиваясь ей в розовые губы, исследующе коснулся округлости грудей, чтобы не испугать девушку своей опытностью. — Ты моё сокровище.

Она несмело обняла его за шею, позволяя трогать себя, доверяясь и начиная млеть от его близости.

Платье скользнуло ещё ниже, и девушка отстранилась, вынырнула из юбок, оставаясь в одном белье, отползла и села повыше, чтобы им было удобнее. Рейнард же не спешил оголяться, прекрасно зная, что та начнёт переживать за то, что не стоит. Он отложил её свадебное платье в сторону, наконец разулся сам, потом приблизился к ней. Огладил лицо руками, любуясь, восхищаясь её чертами, ею целиком. И она смотрела в ответ точно так же, отдаваясь. Он мягко опрокинул её на спину, приник обнажённой грудью к её, продолжил ласкать, целовать, оглаживать. С каждой минутой всё более интимно, уже целовал и поигрывал с её небольшой грудью, да и она развела ноги, чтобы ему было удобней, лежать на ней, водила руками по его телу, несколько раз касаясь и его естества сквозь ткань, хотя ради этого ей пришлось тянуться. Девушка жестами тела указывала на места, которые отзывались приятностью, подсказывала мужчине, чего ей хотелось. Вскоре пришёл магический запах, знаменующий её готовность и достаточно сильное желание. Однако едва ли Рейнард обратил на него внимания — он уже был опьянён своей девочкой. Вкушал её, впитывал в себя каждую секунду этого особого, правильного наслаждения, что не мог сравнить ни с чем в жизни. Наконец он снял с неё последнюю одежду и изумлённо вскинул брови, чувствуя даже новую будоражующую волну. Кожа на лобке и ниже была гладкой, чистой. Он голодно посмотрел девушке в глаза, а та сквозь дикое смущение кокетливо улыбнулась:

— Я ещё что-то помню из того, что мне пыталась увещевать мать в прошлом году, — призналась она, явно довольная его неоднозначной реакцией. — А Гантрам так быстро раздобыл мне нужный мёд.

Рейнард пальцами коснулся это одуряющей гладкости, наготы в полном смысле этого слова, скользнул ниже. Она была уже достаточно влажной, но он знал, что она не сможет испытать в первый раз полного удовольствия. Не успеет ни привыкнуть к размеру члена, ни что-либо начать улавливать.

Забота об её наслаждении целиком висела на нём, хоть девушке уже и хотелось ощутить больше. Его это устраивало, он хотел ей подарить всё это. Когда он начал ласкать её пальцами, Кирса стыдливо отвернулась, зажмурилась. К такому прикосновению ещё нужно было привыкнуть, довериться. А когда спустя какое-то время расслабилась и даже откликалась телом, подаваясь навстречу, ощутила прикосновение влажное, более гладкое и приятное. Она дёрнулась, поскольку не ожидала того, что её начнут ласкать ртом, но Рейнард удержал её бёдра, даже приподнял их, сам сел, чтобы ему было удобнее. Удерживая выгнувшуюся девушку одной рукой, второй он помогал её ублажать. И когда смог поймать нужный темп и давление на клитор, добился тяжёлого, сбитого дыхания девушки. Она несколько раз пыталась отстраниться, возможно в стыде за своё удовольствие, но тем не менее когда оно достигло пика, чуть вскрикнула, дёрнула ногами, сжимая пальцы на ногах, а следом обмякла. Мужчина отпустил её и довольно оглядел: раскрасневшаяся, кровь уже прилила как следует не только к лицу; жадно хватающая ртом воздух и такая открытая. Он начал освобождать себя от штанов и белья. Кирса, восстанавливая дыхание заметила это, и села, потянулась рукой к его естеству. И Рейнард позволил ей себя потрогать. Опасливый интерес, но не страх. К тому же, она тоже хотела порадовать мужа, поэтому

--">