(Kuras) - За углами в замке Гардог (СИ)

своими детьми — у него их было уже двое: дочь и сын; или же женой. Поэтому подросток даже не испытал тревоги, когда его дядька наконец-то раскрыл рот, ведь тут их только трое. И один из них ещё несколько лет не научится говорить, чтобы делиться секретами.

— Не ребёнок, говоришь, — задумчиво произнёс Гантрам и кивнул чему-то своему. — Рейнард, как ты тогда узнал, что это дочь? Магия, я понимаю, но я ни разу не видел тебя удивлённым настолько. А ты уже прекрасно представляешь, откуда берутся дети. И для тебя не было секретом, чем Реджинальд и Ксара занимаются. Что тебя так удивило?

Маленький лорд хмыкнул — наставник слишком хорошо его знает и всегда обращает внимание на тонкости в поведении. Рано или поздно тот сам обо всём неизбежно догадается, особенно когда Кирса станет постарше. Но ему-то он мог доверять, точно так же, как доверял и всё прочее.

Хоть и мысленно собраться на признание было нелегко. Да что там, даже чётко и безжалостно произнести про себя простую, неправильную истину очень трудно. Рейнард пристально взглянул на Гантрама, не мигая серыми глазами, принялся качать заскучавшего младенца, что с радостью принялся раскачиваться такт.

— Обещай, что никому не скажешь, — серьёзно потребовал он, и эта особая важность заставила старшего прищуриться в раздумье.

Проходящие минуты молчания придавали ребёнку уверенности в том, что если учитель согласится, то слова своего не нарушит. Даже если и захочет через пару фраз побиться головой о стену, выхватить у него малышку, подняться к Реджинальду и пресечь общение двух малолетних родственников на корню. И всё же, наследник рода Гардог ощущал волнение и тревогу — всё это слишком сложно для него самого. Гантрам кивнул:

— Я обещаю, Ардо, — он подошёл ближе и присел к ним на корточки. — Расскажи. Между нами секретов быть не может. Ты можешь мне доверять.

— Эта девушка создана для меня, — проговорил мальчик, не чувствуя губ и языка, лишь участившееся сердце биение. — Она моя, как и я её.

Определённо, вытянувшееся лицо наставница запечалится в его памяти.

Гантрам ошарашенно уставился на него, приоткрыв рот. Потом на лице отразились попытки мышления, осмысление, промелькнуло и взрослое, нешуточное беспокойство.

— Ты всё правильно расслышал, — раздражённо огрызнулся Рейнард, насупился. — И не думай того, что ты там себе уже наверняка надумал. Я ничего дурного с ней не делал и никогда не сделаю. Я всё это понимаю, и моё ощущение, когда я её увидел. Я не могу его описать, но было таким сильным, словно всегда существовали только мы вдвоём, как одно целое. Я просто знал, что у них родилась дочь. И просто знаю, что она моя любовь.

— Ардо, — улыбка наставника вышла немного нервной, но и понимающей, чем успокоила его воспитанника, — ты не можешь этого знать. Ты ещё так мал и много не испытал. Поверь мне.

— Я знаю, что я прав. Даже она знает, — мальчик кивнул на племянницу, крутанул по дуге вверх, и та рассмеялась от восторга. — Если ты сейчас возьмёшь её на руки — она потянется обратно ко мне.

— Это ещё ничего не говорит, юный лорд, — хохотнул Гантрам и потрепал подростка по огненным волосам. — Ты с ней провёл много времени, а тут я, которого она вряд ли помнит.

— Разумно, — согласился Рейнард посадил себе малышку на плечо. — А если она попросится ко мне от матери, что знает и любит, как и все младенцы? Ты сам мне говорил, что младенцы предпочитают находиться с матерью. Смотри, она не устала, не хочет кушать. Кого она выберет?

Дядька нахмурился и окинул двоих оценивающим взором, наклонил голову, прислушиваясь к своим наблюдениям, выводам, к сказанному. Кирса снова насторожилась, оказавшись ближе к мужчине, а мальчик открыто, по-взрослому смотрел на него без признаков какого-то безумия. Вот и что ему с ними делать?

Через несколько минут они, как заговорщики, поднимались наверх к покоям Реджинальда ради наглядного опыта. Из любопытства они подождали, когда девочка привыкнет к Гантраму, начнёт ему улыбаться и любопытничать. Но стоило только тому взять её, как та не заплакала, но извернулась, настойчиво пытаясь вернуться к дяде. Поэтому по винтовым лестницам нёс её Рейнард, тщательно следя за тем, чтобы не оступиться.

— Вообще, я горжусь, что ты поступил

--">