Валерия Малахова - Не грози свахе!

стене.

2

Приняв решение, лла Ниахате кивнула своим мыслям, залпом допила чай редбуш и поднялась с места. Её помощница, лла Нунгу, уже пришла и сейчас возилась с тестом, чтобы к обеду испечь лепёшки из сорго. Хорошая девочка эта Амината Нунгу, старательная. Со временем выдающейся свахой станет.

— Думела, — кивнула помощнице лла Ниахате. — Что нового в городе?

— Думела, лла. Говорят, у десятника Кукурая свинья сбежала — а может, и помог ей кто сбежать. Двое солдат напились кактусовой водки и буянили, отказались на пост идти, швырялись в своего начальника сандалиями. Завтра их на главном плацу порка ждёт, всех желающих зовут посмотреть.

Лла Ниахате кивнула. Новостей из столицы давно не приходило, от скуки и сильной зевоты у людей уже челюсти наизнанку выворачивались, так что народу завтра в форт набьётся немало. Может, и самой сходить? Там ведь хха Афуоле, хоть будет с кем поболтать...

Из необъятной, как любовь Всеотца, груди лла Ниахате вырвался возмущённый вздох. Ну что за человек этот хха Афуоле, даже в её мысли умудрился пролезть! Не до него сейчас: нынче надо думать, как барабанщику дочь вернуть.

Лла Нунгу закончила тем временем перемывать косточки местному люду, не забыв пройтись по бородавке на щеке наместника, которую тот всячески пытался извести и пользовался для этого новыми и новыми средствами на потеху всему городу. Теперь она пошла трещать о кочевниках, поставивших шатры прямо на пастбище — ну и куда городским пастухам теперь, спрашивается, коз девать? Да и сами кочевники мало того что дурно поступили, так ещё и глупо — их скотине тоже к траве доступу нет! Странные люди, может, браги из перебродивших фруктов перепили?

— Странные, — кивнула лла Ниахате, размышляя о своём. Согласилась она и с тем, что брагу нужно уметь готовить, да и фрукты собирать спелые, но не гнилые, а иначе не удовольствие получится, а мерзкая бурда, да ещё и живот вдобавок вспучит. Лла Нунгу посмотрела на хозяйку испуганно и пробормотала:

— Лла, а вы здоровы ли? Говорят, в прошлом караване один погонщик странной хворью болел — по всему лицу его прыщами обсыпало, да и лихорадило знатно. На светлокожих прыщи видней, так все и заметили...

— Я здорова, — оборвала помощницу лла Ниахате. — То есть, говоришь, в городе спокойно? Проблем нет? Ну, не считая кочевников.

— Не считая — да, — подтвердила лла Нунгу, глядя всё так же испуганно. — Хотя как их не считать, этих костегрызов? Но если не считать, то да, конечно, лла Ниахате. Как скажете.

— Тогда я пошла, — подвела итог лла Ниахате. — Сегодня ты за меня побудешь на хозяйстве. Если кому свататься приспичит — скажи, пускай завтра приходят. А лучше послезавтра — в новолуние такие дела не делаются, а то брак будет как ночь тёмный. Так и передай.

И вышла за дверь, не слушая сбивчивых уверений лла Нунгу о том, что передаст, обязательно передаст, всё дословно обскажет и от себя добавит... Такие вещи слушать не следовало, а то всю дорогу потом гадай, что же чрезмерно ретивая лла Нунгу добавит от себя, и как разгребать последствия.

Жара тут же обрушилась на лла Ниахате тяжёлым грузом. Горячий воздух обжёг гортань, на лбу и в подмышках выступил пот. И это ещё раннее утро — что же в полдень-то будет! Стены домов, казалось, подрагивали — пустынный ветер ещё не дул в полную силу, но и лёгких порывов оказалось достаточно, чтобы над растрескавшейся землёй задрожало марево.

Старики рассказывали о том, как Всеотец-Солнце первой женой по сговору взял злую и иссушённую Пустыню, долго жил с ней, однако был этот брак бесплодным. Потом он встретил Воду, влюбился, и от их союза произошло всё живое. Но старшая жена возненавидела младшую, страшной клятвой поклявшись истребить её и её потомство. С тех пор так и ведётся — дыхание Пустыни губительно для живых, немногие могут хотя бы сутки выдержать её мучительно жаркие объятья. Вода же продолжает поить детей своих, а Солнце светит любому, кто готов жить честно, не прячась в ночных тенях.

Лла Ниахате поторопилась добраться до ближайшего тенистого участка, а затем до следующего и до следующего. Она жадно хватала ртом воздух, утирая пот и давая себе священный зарок: после визита к колдунье обязательно посидеть у городского колодца, а может даже зайти в таверну и хлебнуть прохладного пива. Совсем немного — только чтобы унять дрожь в ногах и зашедшееся частыми ударами сердце.

--">