Валерия Малахова - Не грози свахе!

Разумеется, хха Афуоле тут был совершенно ни при чём. Сердце встрепенулось вовсе не из-за того, что он вышел навстречу полуодетый, в одной лишь набедренной повязке и тяжёлом кожаном фартуке, а мышцы его блестели от пота. Вот до чего непристойный человек этот хха Афуоле! Расхаживает по Одакво в таком непотребном виде. И что ему понадобилось здесь? От кузницы до дома лла Ниахате путь неблизкий, ой, неблизкий! Казалось бы, зачем по жаре туда-сюда шастать? Но нет, ходит, заставляет женские сердца чаще би... то есть, смущает людей своим видом. Непотребным, разумеется. Почти что развратным.

Мысли всякие вызывает. Ненужные. Скорей бы женился уже, глупости из головы выбросил.

Сама лла Ниахате была замужем трижды. В первый раз её, совсем ещё молоденькую девушку, выдали за старика, четвёртой женой. Не слишком плохая жизнь оказалась, со старшими жёнами она поладила, а мужу, в его-то возрасте, мягкие подушки да перетёртое в пыль мясо были куда важней, чем любовные утехи. Жаль только, через два года старик помер и пришлось возвращаться в отчий дом. Там лла Ниахате прожила недолго: родне лишний рот совсем был не по нраву, так что выдали её замуж второй раз быстро — и траурного покрывала положенный срок проносить не успела.

Второй муж попался не то чтоб плохой — просто руки любил распускать. Во многих семьях такое принято, только лла Ниахате подобного терпеть не желала. Уж на что её батюшка строг был, но пальцем никогда ни сыновей, ни дочерей не трогал. Думала молодая жена, как с бедой разобраться, думала — а только ничего лучше не придумала, нежели взять палку да начать отмахиваться. Жизнь в семье стала совсем жуткой, лла Ниахате спать рядом с мужем боялась — а ну как прирежет в темноте? Но трусоват оказался мужчина, а может, совесть проснулась (хоть и сомнительно, что так) — в любом случае, он предпочёл развод.

После второго брака лла Ниахате в отчий дом не вернулась. Устроилась к местной свахе служанкой, а заодно и училась ремеслу. Правда, внезапно ей понравился парень из соседнего села, и обучение пришлось прекратить. Старая сваха предупреждала её, что парень не так уж и хорош, но разве влюблённому сердцу прикажешь? Опьянев от свободы и возможности решать по-своему, лла Ниахате вышла замуж в третий раз.

Пожалела об этом не сразу, однако довольно быстро. Нет, новый муж её не бил — и думать ни о чём подобном не думал — но выпивал почти ежедневно, а в хмелю беспрестанно ругался с молодой женой. И дом ему был недостаточно чистым, и помыслы супруги далёкими от благочестивых, и одевалась лла Ниахате неправильно, и смотрела недостаточно почтительно. Поутру, протрезвев, он каялся и просил простить его, клятвенно обещая больше ничего подобного не говорить и пальмового вина в рот не брать. Вот только держались эти клятвы недолго — примерно до вечера, когда собутыльники собирались в таверну и зазывали его с собой.

Чего только лла Ниахате не пыталась сделать, чтобы спасти брак! И старалась содержать дом в порядке, а себя — в благочестии, и к колдунье ходила, и мужа пилила, когда первых два способа не сработали... Под конец ей надоело. Думала уже не о том, как помириться с любимым, а о том, как хорошо б было, если б поскорей всё закончилось. Да и любовь прошла — какая уж тут любовь, если при виде дорогого ранее лица хочется лишь отвернуться, а то и вовсе уйти из дома!

Старая сваха зазывала обратно. Говорила, что в чужих горестях лла Ниахате разбирается куда лучше, чем в своей собственной, а значит, суждено ей стать хорошей свахой, сводить вместе подходящих людей. Да вот только одна беда: попробуй-ка, поезди в соседнее село без разрешения супруга! Он и без того ругался, что жена посторонним людям уделяет куда больше времени, чем собственному дому. В общем-то, правду говорил: когда семья постыла, на сторону смотреть приятней, чем у себя в ненавистном дому горшки чистить.

Что ж, вздохнув, призналась себе лла Ниахате, ей и впрямь не судилось стать хорошей женой этому человеку. Может, он и неплох, да только буйволу жить с буйволицей, а волку — с волчицей. Нужно разбегаться, пока до чего дурного не дошло.

Во хмелю муж постоянно пугал разводом — разумеется, в трезвом виде от этих своих слов постоянно отказывался. Оно и понятно: грызня грызнёй, но какая другая за пьяницу пойдёт? Свободные женщины переборчивы, а юные девушки полностью зависят от семей. Ни один глава рода не отдаст женщину за выпивоху, разве только горбатую --">