Евгения Преображенская - Проклятие черного единорога. Часть вторая

— Да будет так, — глухо ответил заключённый, вновь выходя на свет.

* * *

Её окружала тьма. Затхлый и душный мрак обнимал её со всех сторон. Он давил с такой неимоверной силой, будто был целой грудой камней. Словно стены маленького погреба, где девочка пряталась в детстве от пьяного отца, обрушились на неё вместе со всем их нищенским жилищем.

Уйдя в монастырь Единого, девочка заставила себя забыть тот дом. Прошлое никуда не делось. Оно осталось, но произошло с кем-то другим — не с ней.

В монастыре девочку любили. Её никогда не обижали и не заставляли делать того, что могло причинить боль или стыд. Там она выросла, обрела новую семью и друзей.

Её лучшая подруга — весёлая хохотушка — обладала неунывающим нравом. Светлая улыбка не сходила с губ монахини даже во время болезни. Когда же смерть стёрла с веснушчатых щёк румянец и слизнула блеск с рыжих кос, улыбка подруги продолжила жить в сердце девушки.

Лишь помня её и надеясь на новую встречу, монахиня перенесла боль и нечеловеческий страх, когда в стенах Нороэша разверзлась Бездна. Писания утверждали, что после смерти все друзья и любимые воссоединятся друг с другом в чертогах Единого.

Но… ни света Единого, ни чертогов Его монахиня не увидела. А потом начала блекнуть даже улыбка подруги. Драгоценные воспоминания будто подёрнулись туманом. Зато обрели плоть кошмары из детства: отец, дом, погреб и горе…

Священные писания врали! Не существовало никакого выхода в свет. Не было чертогов Единого. Не произошло воссоединения с подругой. Её обманули и бросили тут одну! С монахиней остались лишь отчаянье и давящая тьма.

А была ли она монахиней? Она ли? Или уже кто-то другой? Была ли у неё подруга? И как же её звали? Девушка не помнила — забыла.

И вдруг она ощутила некое движение, словно драгоценный воздух струился к ней сквозь слои земли. Однако то был не воздух, но сила. Монахиня попыталась вздохнуть и ощутила на губах привкус пепла. Затем она услышала голос, бесцветный и тяжёлый.

— Кто ты? — спросил он.

«Я… не помню, — подумала девушка. — У меня нет имени…Меня больше нет…»

— Тебя нет, но есть твои желания. Скажи, что ты хочешь?

«Я хочу выйти из тьмы!» — воскликнула она.

— Но зачем ты пришла сюда? — продолжил голос.

«Я… принесла себя в жертву…» — ответила монахиня.

Отчётливей всего она помнила последние мгновения в Нороэше: чувство долга и надежду, связанную с ним. Затем появились гнев и обида. И вся прошлая жизнь с каждым новым вдохом становилась всё короче, блекла, затухала, рассеивалась.

— «Но ритуалу помешали…» — с горечью добавила девушка.

— Помешали, — подтвердил голос. — А помнишь ли ты, о не имеющая имени, кто помешал ритуалу?

«Да, — твёрдо ответила она. — Я помню…её».

— И ты сможешь её найти?

«Но я мертва…» — всхлипнула монахиня.

— Ты не мертва, — успокоил голос. — Ты отдала жизнь нам, и за это мы в долгу перед тобой. Мы сохранили твоё тело и можем наполнить его новой силой. Ты будешь жить. Но нам снова понадобится твоя помощь. Согласна ли ты?

«Да! — воскликнула она. — Я была и я согласна вновь стать сосудом для вашей силы! Я хочу помогать и служить вам».

— Да будет так, — заключил голос. — Пробудись же! Дабы свершилось правосудие и была восстановлена справедливость, воскресни, о Безымянная.

Тьма не рассеялась, и свет не брызнул, как она ожидала. Но после этих слов Безымянная вдруг ощутила внутри себя непреодолимое желание. Её тело словно налилось жгучей страстью! Чувство это распирало грудь, заставляло биться сердце. Оно пульсировало внутри девушки, заставляя её действовать.

И Безымянная принялась копать. Она царапала когтями саму тьму и рыла до тех пор, пока не достигла поверхности. Она сама, собственными усилиями, выбралась на свет. И небо ослепило её, а ветер опьянил бесчисленными запахами.

Девушка высвободилась из объятий земли и замерла, стоя на четвереньках. Она с наслаждением вдыхала свежий воздух, и голова её кружилась, а мир плыл перед глазами.

Первое, что различила девушка, — это слабый блеск на расстоянии вытянутой руки. Сделав усилие, Безымянная выхватила из пепла амулет, уцелевший лишь каким-то чудом. Это был неважно сработанный кулон — серебристый металл, простой круг с отверстием по центру, — но почему-то он манил, будто бы был самой величайшей драгоценностью на свете.

Безымянная сжала амулет в кулаке. Он обжёг её --">