Алиса Макарова - Заклятый Грот

и бурные горные потоки. Всё было тщетно. Единственным способом разорвать невидимую связь было убить саму ведьму. Пламя костра развеивало тёмные чары, освобождая из-под колдовского гнёта десятки невольных любителей девичьей красы.

Немудрено, что на ведьм охотились. Ещё с младенчества впервые принятые повитухой новорожденные девочки подвергались тщательному осмотру зорким глазом, ищущим малейшие стайки родинок на розоватой ножке. Однако ведьмы были не так просты. Чувствуя успешное зачатие, они покидали деревню, таясь вдали от троп в укромных уголках, скрытых от людских глаз, где на лоне природы извергали продолжение своего рода. Там маленькие девочки росли, лишь по достижении половозрелости возвращаясь к людям под видом погорельцев или усталых переселенцев, инстинктивно влекомые жаждой вершить свои колдовские ритуалы и во мраке безлунных ночей создавать себе армию безропотных пленников духа и тела.

Наслышавшись от Старого Эда красочных полупьяных баек о горькой доле горячих деревенских парней, введённых в грех соблазнительными коварными девами, дабы те потом использовали их в служении чернокнижникам, Йомен, как и все другие юноши в их селе, с малых лет усвоил простое правило: задирая юбку, обязательно глянуть на девичье бедро. Во власти пылающего зова плоти ему не всегда удавалось неукоснительно следовать этому правилу. Зарывшись в стог или затаившись в потайном углу сеновала, Йомен страстными поцелуями вымывал из сознания внутренний голос, шепчущий: «А вдруг?» А потом ещё пару недель ходил, резко останавливаясь как вкопанный и прислушиваясь к себе: не тянет ли его безропотно подчиниться какому-то необъяснимому зову?

Теперь же, когда в деревню вернулась Анна, проблема отпала сама собой.

Глава 4. Колдовское озеро

В лесу было тихо. Довольно подмигивая тусклой личине Рассветного Месяца, Йомен с наслаждением вдыхал ароматы росы и омытой дождём листвы. Утренний туман слегка пощипывал кожу, но он и не собирался ёжиться. Йомен уже предвкушал прохладную свежесть воды под ладонями и, не заботясь о том, что гибкие снасти могут зацепиться за прибрежный кустарник, бодро вышагивал по знакомой тропе к Русалочьему Озеру. Где-то там позади, потирая глаза и зевая во весь широко разинутый рот, семенил ещё полусонный Петро, тащивший вёсла да видавший виды залатанный садок.

День обещал быть жарким, и им нужно было успеть перехватить голодную рыбу спозаранку, пока она не укрыла свои наливные бока в тихих омутах, питавшихся подводными родниками.

Сгрузив нехитрый скарб в лодку, Йомен оттолкнулся от берега, и в момент прозревший Петро, не испытывая особого желания мочить штаны, с размаху перевалил через борт. Посудина опасно накренилась, но Йомен уже схватил весло и, выровняв её, размеренными движениями погнал наперерез водной глади.

В том месте, где со дна били холодные ключи, на заре можно было словить нехилый клёв. Не замедляя ход, Йомен предпочёл держаться вдоль берега, вглядываясь в заросшие буреломом дебри густой Дубравы, раскинувшейся вдоль озера. Словно отряд грозных часовых, мощные деревья несли свой неусыпный дозор, молчаливым подозрением встречая каждый всплеск воды под вёслами. На той неделе где-то здесь Петро видел лису, и Йомен, вгрызаясь взглядом в переплетение ветвей, стремился высмотреть звериную тропу к водопою.

Пригоршней зачерпнув студёную воду, Петро умыл лицо, отфыркиваясь, словно конь, и, взяв в руки вторую пару вёсел, принялся помогать. Полчаса спустя они были уже на месте. Размотав леску, Йомен размашисто запустил крючок в озеро и принялся ждать.

То ли, предчувствуя жару, рыба заранее успела забиться в укромные уголки под корягами, то ли сегодняшняя мотылиная наживка была ей не по вкусу, но, промаявшись без малого три часа, Йомен с досадой отбросил от себя удочку. Петро грустно вытащил привязанный к корме лодки садок, явив на свет парочку сиротливо бултыхавшихся пескарей, и без видимого энтузиазма предложил:

— Ну что, ещё посидим?

— Да нет тут ни черта, — вконец рассвирепел Йомен и швырнул в воду булыжник, которым они подбивали грузило. Яростно булькнув, камень почему-то не ушёл сразу на дно, разметав вокруг себя на поверхности воды алые разводы, напоминавшие пляску зарницы. Что-то бесформенное, но, очевидно, массивное засеребрилось под самой поверхностью озера и вдруг резко начало удаляться от лодки.

— Русалка! Ей-богу, --">