Ли Савино , Рене Роуз - Опасность для альфы

большим количеством выпивки. Честно говоря, я не могу поверить, что они этого еще не сделали.

Я вставляю ключ в замок, оглядываясь, чтобы убедиться, что они входят в свою квартиру. Головорез номер два — тот, который ухмылялся, — бросается на меня, рыча, как свирепый пес.

Я вскрикиваю и роняю портфель.

Бандит номер три смеется.

— Прекрати. — Тор хватает лающего человека за шиворот и дергает его назад. — Иди внутрь. Тебе не нужно ее пугать. — Его взгляд снова останавливается на мне. — Она и сама достаточно хорошо справляется с этим.

Двое молодых людей заходят внутрь, все еще посмеиваясь. Я хватаю свой портфель. Пряди волос выбиваются из-под заколки, и я провожу по ним, чтобы скрыть покрасневшие щеки. Чертовы панки. Моя рука дрожит, и я ненавижу это больше всего. Я больше не та девушка, которая прячется в дверных проемах.

У меня немного кружится голова, предвещая приближающееся видение. У меня их давно не было, так что это должно стать впечатляющим.

Здорово.

Сердце колотится о ребра, я вхожу в свою квартиру и начинаю закрывать дверь. Ботинок со стальным носком застревает в дверном проеме, задерживая меня. Мой взгляд взлетает к лицу Тора, останавливаясь на поразительных голубых глазах. Уголки его губ изгибаются, и он одаривает меня хищной полуулыбкой.

Я дрожу.

— Меня зовут Гаррет. — Он протягивает большую руку через щель в двери.

Я смотрю на него целых две секунды, прежде чем хорошие манеры берут верх над страхом. Я перекладываю телефон в левую руку, чтобы взять его ладонь. Тепло от его руки обволакивает мою, шок связи пробегает по руке. Странное чувство узнавания пронизывает меня, как будто мы с этим парнем старые друзья, а я просто забыла.

Я отгоняю дежавю. Нужно держать сумасшедшую Эмбер на расстоянии.

— Прости, что Трей напугал тебя. Я позабочусь, чтобы это больше не повторилось. — Его голос глубокий и бархатно-гладкий, соответствующий его суровой внешности. От этого у меня в животе разливается тепло. На вид он ненамного старше моих двадцати шести лет. Слишком взрослый, чтобы одеваться и вести себя, как панк. Хотя выглядит он хорошо. Выцветшая футболка, натянутая на гигантские грудные мышцы, татуировки выглядывают из рукавов и воротника. Взъерошенные, как только что с постели, волосы и полуденный загривок. Мммм.

Занесите в протокол: татуированные плохие парни заставляют мои яичники работать в полную силу.

Я запихиваю свою пробуждающуюся похоть обратно. Сейчас не время заводиться. Парень, вероятно, грабит маленьких старушек по пути на собрания мотоциклетных банд.

— Вы… — Я прочищаю горло, стараясь, чтобы это звучало непринужденно, а не испуганно. — Вы все трое останетесь там?

— Да. Так что с нами ты будешь в безопасности. — Он расплывается в широкой улыбке, от которой у меня перехватывает дыхание. У него глубокие ямочки на щеках и удивительно полные губы для такого мужественного мужчины. Крис Хемсворт и рядом не стоял.

Безопасность. Да, точно. — Фантастика. Я уже чувствую себя лучше. Не мог бы ты убрать ногу от моей двери? — Я предпочитаю хладнокровие, спокойствие и собранность, но это звучит немного дерзко.

Он одаривает меня ленивой ухмылкой, которая, к сожалению, вызывает прилив жара между моих бедер. — Ты так и не сказала, как тебя зовут.

— Знаю. — Я многозначительно смотрю на его ногу.

Он цокает языком, складывает руки на груди и прислоняется к дверному косяку. — Послушай, принцесса…

— Не называй меня принцессой.

Он приподнимает бровь. — Тогда как мне тебя называть?

— Мисс Дрейк. Эмбер Дрейк.

— Ты учитель что ли?

— Адвокат. И вы близки к обвинению в домогательствах. — На самом деле это не так. Они не сделали ничего плохого. Обычно я не разбрасываюсь своим адвокатским авторитетом, но хочу попасть в свою квартиру, прежде чем у меня появится видение. Мне не нужно, чтобы новый горячий сосед знал, что я сумасшедшая.

— Мы не хотели тебя пугать.

— Вы меня не пугали, — быстро говорю я.

— Так почему ты сжимаешь свой жемчуг? Как только увидела нас, твои трусики скрутились в узел.

О боже. Он говорит о моих трусиках. — Я не ношу жемчуг. — Я использую свой самый адвокатский тон.

— А как насчет трусиков?

Боже, помоги мне. Чувствительные части, покрытые тем самым предметом одежды, взмокли при упоминании. — Без комментариев. — Я дергаю дверь, но та не поддается.

Он поднимает руки в знак капитуляции. — --">