Сара Крейвен - Дом счастья

Сара Крейвен Дом счастья

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Никогда в жизни Элен так не нервничала.

И обстановка ей, конечно же, не помогала. Все-таки она оказалась в центральном офисе «Ресторейшн интернэшнл» — организации, призванной заботиться о сохранности исторических памятников.

Она ожидала увидеть обитые деревом стены, старинную мебель, может быть, персидский ковер. Что-то несущее на себе обаяние и аромат старины.

Однако ее встретила любезная секретарша и провела в эту вот кабину из стекла и хрома, снабженную агрегатом для охлаждения воды, и для нее потянулись медленные, изматывающие минуты. И хотя обитый холстиной стул оказался неожиданно удобным, это не помогло ей почувствовать себя свободнее.

Да и что бы ей помогло расслабиться сейчас — в ситуации жизненно важного выбора?

Ее пальцы сжались на ручке портфеля, и она мысленно пробежала вкратце вопросы, на которые ей придется ответить при встрече с директорами «Ресторейшн интернэшнл».

Они — моя последняя надежда, думала она. Все прочие варианты иссякли. Значит, здесь все должно пройти как надо.

Неожиданно разволновавшись, Элен подошла к агрегату и налила в бумажный стаканчик охлажденной воды. От ее внимания не ускользнуло, что камера слежения пришла в действие, и она поморщилась при мысли о том, что на каком-то контрольном пункте за ней наблюдают невидимые глаза.

— Необходим деловой вид, — советовала ей подружка Лотти. — Сними свои вечные джинсы. Надень юбку. Запомни: ты явилась не из навозной кучи. Надо держать марку. Ты ведь получила помощь, и немалую, — добавила она с насмешливой строгостью. — И не отмахивайся от нее.

Элен была вынуждена признать: Лотти права. Много людей отнеслись к ней с поразительной добротой. Они знакомились с ее письменным заявлением и давали советы. Даже видеозаписи разнообразных событий, происходивших в Монтигле на протяжении последних двух лет, были результатом услуг, о которых просила для нее Лотти.

Но сейчас все зависит только от нее самой. Она последовала совету подруги: надела добротную серую юбку, скромную белую хлопчатобумажную блузку и черную спортивную куртку. Надо надеяться, эти люди не заметят, что она довольно потертая.

Ее каштановые волосы (она непременно сделает стрижку, когда найдутся время и деньги) аккуратно убраны в строгий узел на затылке, а в ушах у нее маленькие серебряные шарики.

Невидимый соглядатай мало к чему сможет придраться, подумала она, подавив желание поднять стакан в приветственном жесте, и сделала вид, что в жизни у нее нет никаких треволнений, а предстоит ей всего лишь банальное собеседование.

Вот только вся моя жизнь, подумала она, отхлебнув холодной воды, все, что мне дорого в этом мире, теперь во власти совершенно незнакомых людей.

Кроме Найджела, разумеется.

Каким-то образом я обязана убедить этих людей в том, что Монтигл заслуживает восстановления. Что я, в отличие от моих отца и деда, не опущу руки и не стану покорно наблюдать за тем, как все приходит в полное запустение. Или, хуже того, как наше жилище переходит в руки Тревора Ньюсона.

Элен содрогнулась, вспомнив мясистое самодовольное лицо человека, который с улыбкой дожидается своего неизбежного, по его мнению, триумфа. И считает дни до того мгновения, когда сможет превратить Монтигл в средневековый парк для туристов.

Именно эти планы толкнули ее на последнее отчаянное усилие раздобыть средства для безотлагательного ремонта дома.

Все прочие организации, в двери которых она упорно стучалась, отвергли ее мольбы о субсидиях, ссылаясь на то, что Монтигл слишком мал, незначителен и удален от традиционных туристических маршрутов.

— Вот поэтому и нужен я, — заявил ей тогда Тревор Ньюсон. — Рыцарские турниры, бифштексы, банкеты в большом зале… — Его глаза засверкали. — Да, тогда Монтигл появится на картах. Выезды карет. Достаточно будет разместить информацию в Интернете. И не заставляйте меня чересчур долго дожидаться вашего ответа, — добавил он. — В противном случае предложенная мной цена начнет съеживаться.

— Вам и не нужно дожидаться, — с ледяной вежливостью ответила ему Элен. — Наш ответ, мистер Ньюсон, — нет.

— Вы слишком торопитесь, — проворчал он своим мерзким снисходительным тоном. — Господи, да какой у вас выбор? Здесь все рушится, а между тем всем известно, что ваши отец и дед после себя не оставили ничего, кроме --">