(Lienin) - Где нет темноты (СИ)

пересохло, губы неприятно стянула та же сухость, но она нашла в себе силы отозваться.

— Пить хочется, — просипела она, опускаясь на колени. Она точно помнила, что раньше стена была сплошной, теперь же в ней появился решётчатый проём шириной с ладонь.

— Слава Мерлину, — облегчённо донеслось с другой стороны. — Я уж подумал, мне почудилось. Подождите.

Звуки шагов торопливо удалились, а когда стали громче, возвещая о возвращении неведомого собрата по заключению, меж прутьев решётки протиснулся узкий наполненный водой стакан.

— Пейте, — мягко предложил мужчина, но Тина ещё до этого ухватила стакан за горлышко и жадно припала к воде. Мерси Льюис, она и не думала, что её мучала такая жажда!

— Спасибо, — искренне поблагодарила она, возвращая стакан. На миг её пальцев коснулись чужие — худые и чуть шершавые от мозолей. — Я не пила, кажется, целую вечность.

— Ничего удивительного, — невесело рассмеялся мужчина. — В этом месте следить за течением времени непосильная задача.

У Тины затекли ноги, и она, не заботясь о чистоте брюк (кто здесь упрекнёт её в неподобающем для аврора виде?), села на пол, боком прижавшись к стене. Решётчатый проём оказался как раз на уровне её глаз.

— Вы давно здесь? — спросила она. Обретя вдруг собеседника, она боялась, что тишина продлится слишком долго. Что это сведёт её с ума быстрее ненавистной неглазурованной керамики и тошнотворного гула.

— По личным ощущением примерно неделю, плюс-минус три дня.

— Вы довольно точны, — подивилась Тина. Сама она была уверена, что запуталась бы уже через день, особенно если свет не будет меркнуть, возвещая пришествие ночи.

— Природа наделила меня замечательными биологическими часами, — бодро отозвался голос. — Живу по режиму, не смотря ни на что. Кстати. Кто вы?

— Тина Голдштейн, — не задумываясь о мотивах вопроса, представилась она. В самом деле, не такое уж это откровение, чтобы делать из него тайну. Если мужчина по ту сторону связан с её пленителями, он и так знает её имя. Если же нет — не стоит так сходу отвергать человека, спасшего её от мучительной смерти от жажды. — А вы?

Но собеседник остался безмолвен. Томительно бежали секунды, растягиваясь в бесконечные минуты и часы, что, несомненно, было неправдой. Время здесь ощущалось иначе. Медленней, тягостней, оно давило на грудь и на голову, от чего становилось тяжело дышать, а в глазах мутилось.

— Тесей Скамандер, — представился, наконец, мужчина. От его признания в голове снова приподнялась вуаль, открывая ещё несколько картин недавнего прошлого. То были бессвязные образы, среди которых вновь мелькнуло лицо сестры, но Тина была рада и этому. — Жаль, что нас не представили друг другу раньше.

— Ньют говорил, вы хороший человек, — выпалила Тина первые пришедшие в голову хорошие слова, и тут же прикусила язык, чувствуя, как со стыда краснеет.

— Надеюсь остаться таковым, — голос Тесея казался всё таким же бодрым. Он немного помолчал, а потом добавил. — Ньют ведь не здесь, правда?

Обращение к памяти давалось с трудом. Тина будто ныряла в мутную озёрную воду в пору цветения. Вокруг всё было песчано-зелёного оттенка, и само понятие верха и низа теряло всякий смысл, потому что заходящее солнце не пробивалось сквозь толщу воды. Ноги пытался оплести роголистник, в глаза норовил попасть песок, и звала к себе чёрная глубина, обещая в награду жемчужниц. Если в лёгких не закончится воздух.

— Нет, — поколебавшись, ответила Тина. — Ньют сейчас в Андах, изучает Перуанских змеезубов, — она точно помнила, что получила письмо четыре дня назад. Только когда были эти «четыре дня назад»? — Когда меня схватили, его точно не было рядом.

Куинни тоже не могла быть здесь. Куинни должна была быть дома, в тепле и безопасности, заводить тесто для давно обещанного рыбного пирога. Тогда почему раз за разом образ сестры всплывает в голове?

— Мы в плену у Гриндевальда, не так ли? — вопрос был риторическим. Какой иной волшебник выстроил бы такую темницу и просто бросил бы Тину здесь? Но она всё равно спросила. Чтобы не тешить себя ложной надеждой.

— Да, — подтвердил Тесей. — Вы удивлены?

— В большей степени тому, что жива, — покачала головой Тина,

--">