(Гайя-А) - Исцеление (СИ)

========== Проклятие королей ==========

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — твердила девушка, раскачиваясь в такт движениям телеги.

На нее шипели изредка те, у кого еще хватало на это сил, просили заткнуться, но она не обращала внимания.

— Только не умирай, маленький, — просила она, охрипнув от слез, и уже отупев до того самого состояния, в котором забываются собственные боли и печали. Тряпка под ее вытянутой левой ногой почти полностью пропиталась кровью, но все внимание раненной было приковано отнюдь не к своим травмам или к ранениям таких же, как и она, жертв обвала.

Проезжавший мимо молчаливый сопроводитель мельком глянул в перегруженную телегу, навис над бортом, дотянулся до молчащего раненного, и покачал головой.

— Кончился, — бросил он сквозь зубы, и окликнул возницу, — эй, парень! У тебя там балласт. Сворачивай.

Ни горестных криков, ни слез. Ни звука, кроме бесконечного детского голодного хныканья, и задыхающегося рыдания девушки, держащей в подоле что-то, что все еще иногда шевелилось, подавая признаки жизни, и жалобно попискивало.

Обоз двигался к месту назначения.

…

В полумраке тронного зала Дис не могла рассмотреть глаз своего брата, но очень хорошо видела, как тот опирается о подлокотник, даже просто чтобы повернуться к ней лицом, и чуть сменить позу.

— Мы прокляты, — негромко прервал он ее словесные излияния, — теперь я ясно это вижу.

— Еще не все потеряно.

— Вот именно. Борьба продолжается. Мы будем сильные! Мы снова преодолеем! Ура гномам Эребора. Ура смелым воинам… — не закончив саркастической фразы, он задохнулся в кашле.

Дис приблизилась к его трону, и с сочувствием окинула брата взглядом. Выглядел он, конечно, лучше, чем несколько месяцев назад. Если сразу после битвы он был похож на мертвеца, то теперь скорее смахивал на слегка отлежавшегося в могиле мертвеца, чуть-чуть отмытого и набальзамированного. Дис могла только гадать, какая из его ран досаждает ему больше всего: он отказывался это с ней обсуждать.

Только глаза его блестели все так же, как раньше.

— Торин, — она сделала несколько шагов, преодолев разделяющее их расстояние, и опустилась у его ног, — я знаю, как ты устал. Я знаю. Но если ты сейчас сдашься, то больше не будет Эребора. Никакого и никогда. Мы сейчас — надежда для очень многих из нашего народа. Мы можем собрать их вместе, построить что-то… для них. Ты сам говорил мне это. Я верила тебе.

— А твои сыновья? — горько оборвал ее Торин, поводя плечами, — ты так легко списала их со счетов! Позови Двалина надавать оплеух Кили — может, образумится. Зачем тебе я?

— Ты знаешь, что не получится, — печально ответила Дис, не поднимая глаз на него.

— Посмотри на меня, Дис. Мои дни сочтены. Я чувствую это. Протяну ли этот год? Что ты сейчас от меня хочешь? Ты умна, и твой план безупречен. Но ты поставила не на ту сторону. Просто признай это.

Говоря это, он криво улыбался. Он всегда улыбался, глядя в лицо смерти. Правда, сейчас смерть отказалась от Торина Дубощита в бою, и послала ему раны, обещавшие доконать его медленно и мучительно — словно в отместку за то, что прежде он преодолевал их.

Дис вздернула подбородок, потом поднялась с пола, отряхнула платье и выпрямилась.

— Ты настолько слаб, король Подгорного Царства? — надменно осведомилась она, — что ж, сдайся хворям и слабости. Сиди здесь, корпи над побрякушками и жалей себя. Но я не сдамся.

И, развернувшись, она неспешно удалилась прочь.

Только в своей комнате — еще не особо обжитой и совершенно не уютной — Дис дала волю слезам. С истинно королевским величием она дошла до своих покоев, отпустила помогавшую ей девушку, и только, убедившись, что в самом деле осталась наедине с собой, взвыла, оседая по стене на холодный каменный пол.

Ее брат. Ее сыновья. Ее родной Эребор. Мир был в огне, и обожглись все. Сможет ли она в одиночестве перенести последствия на своих плечах? Чаще всего ей казалось, что нет. Что все потеряно, в самом деле. Балрог бы побрал этого Торина! Помахать мечом пару часов он мог, но месяцами выживать после во главе обездоленного народа предоставил ей.