(yourwriterellen) - Гнев и радость капитана (СИ)

— Джефф, мне больно. Пожалуйста, нежнее…

Мимолетный взгляд голубых глаз, тихий вздох, лёгкое прикосновение к оголённой коже — пожар. Пламя настолько сильное, что не оставляет после себя ничего. Ничего из чувств, кроме непонятного влечения и приятной истомы внизу живота. Нет. Эмме не больно. Ей настолько невыносимо, что сводит ноги. Джефф уже всерьёз задумывается о применении своего пистолета в кобуре. Себя убить или её — какая к черту разница? Только бы не хотеть её так мучительно и беспощадно, только бы не быть с ней так близко. И ведь сам, сам виноват! Кто тянул его за язык?

— Я не умею по-другому, — некогда светлые глаза затянуты поволокой, они как у настоящего демона — сверкают и жаждут схватить желанную жертву своими цепкими лапами.

А будет она сопротивляться, жертва эта?

Эмма стыдливо отводит взгляд. Джефф возится с жучком, и слава богу, не видит её пылающих щёк. Она в его кабинете, в его рубашке, а он… а он не в ней.

— Ай, — девушка закусывает губу. — Синяк останется.

Капитан поднимает взгляд.

— Залечим.

— В лекари записался?

— Да, есть одна болезнь… — он выпрямляется и заглядывает в её глаза.

Вот откуда, откуда во взгляде актрисы столько наивности и невинности? Кому она душу продала, чтобы так смотреть? Чтобы так выглядеть?

И как невинность может сочетаться с вожделением?

Ведьма.

— Какая болезнь? — Эмма очаровательно морщит нос.

«Воздержание, черт тебя подери», — Джефф закатывает глаза и тянется к коробке с жучками, доставая самый последний.

Нет, сейчас ему точно сорвет крышу. Он не выдержит. Он точно не выдержит. Ему нужны наручники. И дубинка, желательно.

— Куда последнее?

Мужчина не отвечает. Он разглядывает её тело, но не оценивающе, а лишь для того, чтобы выбрать альтернативу. Напряжённый взгляд пробегается по ровным оголенным ногам, поднимается к приоткрытому плоскому животику, к груди, к ключицам и останавливается на шее. Джефф одобрительно кивает.

— Я не уверен, что это надёжно, — он хмурится и подходит к Эмме. — Но прикрепим его на шею. Повернись.

— Ну уж нет, — девушка недовольно складывает руки на груди, отчего рубашка приподнимается, открывая вид на кружевные трусики. Он нервно сглатывает и отводит взгляд.

Кондиционеры, почему эти чёртовы кондиционеры не работают? Почему здесь, как в котле?

— Это обалдеть, как ненадёжно, — Эмма продолжает стоять на своём. — Кто-то может увидеть, боже мой, да стоит мне только переложить волосы на другое плечо!

Её несговорчивость раздражает Джеффа. Она просто тянет время.

— Ладно, это была альтернатива, вообще-то, — фыркает он. — Я должен был прикрепить тебе его здесь.

Капитан указывает пальцем на область под грудью. Эмма в удивлении приоткрывает рот и тут же складывает руки на груди. Джеффу хочется застрелиться.

— Ну уж нет! Вы что, каждой так всё лепите!?

— Ты у меня первая, — мужчина смеётся, но это её нисколько не успокаивает. — Подразумевается, что это для мужчин. В инструкции написано, что устройство крепится под грудь.

— Ну, шея, так шея.

Эмма, как кукла, как та фарфоровая балерина на подставке у бабушки, поворачивается к Джеффу спиной и поднимает руки. Она снимает с запястья свою резинку, завязывая волосы в высокий конский хвост. Рубашка, эта чёртова рубашка, снова и снова поднимается, обнажая её упругие ягодицы, прикрытые лишь тонкой кружевной тканью трусиков. Капитан прикрывает глаза и старается представить престарелую соседку Элизабет во всей своей красе. И у него даже почти получается, даже почти отпустило от этой ломки, когда тонкий женский голосок возвращает мужчину к реальности.

Это первый раз, когда реальность оказывается лучше его фантазий.

— Я готова, — не оборачиваясь, говорит Эмма.

«Знала бы ты, как я готов», — Джефф печально усмехается.

Превратился в тринадцатилетнего подростка, который заводится от одной фотки в журнале Плейбой, купленном на карманные деньги за месяц!

— Минуту, — мужчина устало потирает подбородок, в надежде смотрит на жучок и подходит к Эмме.