Амелия Борн - Валентин, который (не) попал (СИ)

сказать по его лицу, потому что оно было одновременно ошарашенным, встревоженным и… торжественным.

— Что-то случилось? — воскликнула я, не сдержавшись и вскакивая на ноги.

Книга с глухим стуком приземлилась на пол.

— Да! Что-то случилось! — объявил он, переводя взгляд на Валюшу. — Но прежде чем расскажу, хочу, чтобы ты вышла со мной в коридор и ответила на несколько моих вопросов.

Я едва удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Опять какое-то интервью? И что это в руках Валентина? Какие-то опросники?

Он и впрямь сжимал в руках бумаги с такой силой, что те порядком помялись.

— Я надеюсь, это не больничная выписка Вали! — охнула я, запоздало подозревая, что Богатырев мог прибыть, чтобы сказать мне страшное, но при этом не хотел пугать мою дочь.

— Нет. Идем, — велел Валентин и я поплелась следом за ним на неслушающихся ногах.

Мы оказались в пустынном коридоре. Он совсем не походил на те, что обычно были способны напугать до чертиков в обычных больницах. Здесь было даже… уютно.

— Ну! — не выдержала я, когда Богатырев замер в полуметре от меня и только и делал, что стоял и глазел на мои губы.

— При каких обстоятельствах была зачата Валя? — потребовал он ответа, и я едва не взвыла.

— Ты опять за старое? — зашипела я, мгновенно обозлившись. — Тебе не кажется, что сейчас не время и не место устраивать мне какие бы то ни было допросы?!

Я была столь рассержена, что мне хотелось лишь одного — прогнать Валентина куда подальше. Но стоило ему только заговорить, как на смену злости пришло… смущение.

— Не могло ли случиться так, что кто-то влез в твое окно в ночь с тринадцатого на четырнадцатое февраля и поздравил… от души?

Щеки запылали багрянцем, а в голову ударило опьянение, смешанное с ужасом.

— Могло… — шепнула я. — Это что… был твой папа?

Да… кажется, мои догадки подтверждались. Богатырев-старший влез ко мне в окно, потому теперь я и звалась его невестой. А Валюша — была его дочерью!

— Какой папа, Варя? — осторожно взяв меня за плечи и встряхнув, ответил вопросом на вопрос Валентин. — Это был я! Вот!

Он отстранился и сунул мне в руки бумаги, которые сминал до этого в пальцах.

— Я сделал экспресс-тест днк, — продолжил Валентин. — Вероятность моего отцовства неоспорима! Но даже если бы я его не сделал… ты бы не стала отрицать, что Валюша появилась вследствие той ночи, о которой я говорил до этого?

Я без сил опустилась в кресло, так удачно стоявшее рядом. Гул в ушах был такой оглушительный, что я толком ничего не слышала, кроме вопроса подоспевшего Сергея:

— Что здесь происходит? — спросил он встревоженно, и Валентин тут же начал рассказывать ему обо всем, исключая некоторые подробности.

Я же сидела и почти ничего толком не понимала. Мне достаточно было осознания, что теперь моя жизнь уже не будет прежней.

Впрочем, это осознание, похоже, должно было прийти ко мне в тот момент, когда Валентин Богатырев склонился над окном такси и подал мне руку…

В эту ночь я почти не спала. Мужчины уехали, но это было даже к лучшему. Мне необходимо было одиночество, чтобы поразмыслить обо всем. Особенно о том, что стану делать дальше с Валей. Пока решено было ей ничего не говорить — малышка и без того за пару дней пережила столько, сколько не переживала за всю свою жизнь.

Сейчас же она спокойно спала и от болезни не осталось и следа. Это успокаивало, но не до конца…

«Ты наверняка не спишь! Ложись. Все будет хорошо», — пришло мне сообщение на телефон, и я с удивлением поняла, что мне написал Валентин.

И откуда только взял мой номер? Наверняка из больничных документов. Плут.

«Не сплю, но уже ложусь. А ты почему не спишь?» — написала в ответ, поймав себя на том, что улыбаюсь.

«Думаю о вас… как Валюша?»

Я почувствовала, что мое сердце забилось чаще. Разумеется, сегодня мы с Сергеем не обсуждали вновь открывшиеся обстоятельства, но я понимала — разговор неизбежен. Потому что теперь все было совсем иначе.

«Спит. И если бы не результаты анализов…»

Остальное писать я не стала, но Богатырев понял меня и так.

«Завтра же буду у вас. Пусть осматривают снова. А если что — найдем другую клинику. До утра», — написал он.

«До утра», — ответила ему и мне стало гораздо спокойнее.

— Варвара Андреевна… пришли новые анализы вашей дочери… — начал Виктор, и я похолодела.

Рядом находился Валентин, что сейчас сжимал мою руку, и только это, --">