Даниэль Брэйн - Все наши тени

поближе. В иконах я ничего не понимал, но подумал, что, может быть, стоит их оценить, а если они ничего не стоят, то отдать в церковь в соседнем селе. Возле икон до сих пор пахло ладаном… и на них совсем не было пыли. Я прошел по комнате — пыли было достаточно, но не городской, пушистыми комьями, а мелкой, серой, она покрывала подоконник, и на ней можно было что-нибудь написать пальцем.

Окна плотно закрыты, одну створку я попытался открыть, но она рассохлась, я побоялся, что высажу стекло, и оставил попытки. Спертый запах дерева и ладана был неприятен, я вернулся к двери, открыл ее настежь и так и оставил. Все равно, как я считал, ко мне здесь никто не придет, если только за машиной, но она была безнадежным старьем, не годящимся даже на запчасти, что уж думать о продаже, гонках и тем более ограблении обменного пункта…

Ни посуды, ни чего-нибудь подходящего для того, чтобы спать. Поставив свечку, я забрался на печь, но там не было хотя бы завалящего пледика.

Я был в заднице цивилизации. Настроение восторженного горожанина совсем улетучилось. Эйфория прекрасна, но мне надо было как-то с этим смириться и жить. Как — я пока не придумал.

Поэтому я просто достал из сумки колбасу и сожрал ее, как голодный Тарзан. Обкусанная колбасная палка выглядела сурово, но я наелся. Колбаса была тоже советом бывалых — сам я такое лет десять не ел, потому что ни мяса, ни вкуса. Вода у меня была в машине. Вспомнив про воду, я вспомнил и про туалет и вышел во двор.

Уже совсем стемнело, прямо над домом повисла почти полная луна, и в ее свете мне было отчетливо видно, что, если тут когда-то и был туалет, то давно уже сплыл. Это был новый вызов, но я рассудил, что — какая разница, к черту, тридцать соток, ходи — не хочу. Я пока не никуда хотел, а потому взял пятилитровую бутылку воды, вернулся в дом и вскарабкался на печь. Было жестко, неудобно, мелькнула мысль пойти в машину, но с моим ростом спать в небольшом хэтчбеке тот еще вариант, и я сдался. Завтра, решил я, поищу у кого-нибудь комнату, пока же надо было просто попытаться уснуть.

Это было легче сказать, чем сделать.

Во-первых, на свет свечи налетели комары. Свечу я перед тем, как лечь, задул, но комарам до этого не было никакого дела — они нудели прямо над ухом, сообщая о желании испить моей крови. Во-вторых, было жестко. Я вертелся, слез с печи, вытащил из сумки все вещи, какие у меня только были, навалил их на печь, но это не помогло. Кое-как сотворив подобие подушки, я прикорнул и, кажется, наконец задремал.

В полудреме мне снилась какая-то муть. Будто все те бывалые, с форумов «дикарей» и «походников», явились ко мне и принялись обсуждать и осуждать. То я не взял, это не учел, они расселись, как гномы в норе Бильбо, и так же нагло сжирали все, что только смогли найти. Я сидел на печи и удивлялся — я такого в жизни не покупал и уж тем более не стал бы занимать драгоценное место в машине, чтобы тащить в эту глушь. Вот бутылка коньяка, фу, невозможная гадость… В отличие от несчастного хоббита, я не бегал по дому, пытаясь отобрать съедаемое у незваных гостей, а тихо их рассматривал. И вот это мне никак не удавалось — они были словно без лиц, хотя я отчетливо слышал голоса и видел, как они ели. Потом я, наверное, повернулся на другой бок, потому что напоследок кто-то из бывалых отвесил мне по копчику, и я заснул уже без сновидений.\

Проснулся я от странного звука. Будто бы кто-то ходил по участку: шелестела трава и слышались вздохи. Лежал я спиной к открытой двери и вспомнил свой сон, а еще — один из советов: «никогда не поворачивайтесь к возможной опасности тылом»…

Меня как подкинуло. Первая мысль была, что нашлись желающие на машину. Поэтому я слез с печи, стараясь шуметь как можно меньше и тем более не орать в голос, хотя тело болело нещадно, нашарил в сумке, стоявшей подле печи, небольшой топор — все же бывалым людям стоит сказать спасибо — и, босыми ногами ступая по деревянному полу, подошел к окну и осторожно выглянул.

Участок был залит лунным светом, и там, где подразумевался забор, но довольно далеко от машины, стоял человек в плаще и смотрел на дом.

Как ни странно, я не испугался. Может быть потому, что ожидал кого-то увидеть, а может, слишком устал и от долгой дороги, и от впечатлений. Да и сам ночной гость не проявлял никакой агрессии, просто стоял, но я все же перехватил топорик поудобнее и пошел к двери.

Я вышел на крыльцо. Человек не повернул головы. Он не смотрел на меня, словно меня --">