Даниэль Брэйн - Все наши тени

Машина была цела. К ней, похоже, вообще никто не подходил, а я вспомнил о ночном госте. Пока я ел, переодевался и страдал по своей несостоявшейся писательской карьере, я старался об этом не думать, списывая все на воображение, усталость и просто-напросто на сон, но сейчас я отчетливо понимал, что мне ни черта не приснилось, все было на самом деле. Странный человек, зачем-то притащившийся…

Ничего необычного, просто он хотел зарядить телефон. И было бы неплохо, чтобы я не оказался в деревне таким же изгоем.

С этими мрачными мыслями я пошел осматриваться.

Стояла сушь, и именно поэтому то, что местные называли дорогой, было укатано и покрыто пылью. Весной и осенью тут было не проехать кроме как на тракторе, и характерные рытвины подтверждали, что я прав. Я шел, крутил головой и насчитал примерно двадцать домов, из которых жилыми выглядели штук пять или шесть, пока не добрался до магазина. Который внезапно оказался закрыт.

Я глянул время: половина одиннадцатого. Магазин был примечательный — деревенский дом чуть покрепче прочих, с намертво прибитой и уже изрядно полинявшей красной вывеской с белыми буквами: «ПРОДУКТЫ. Бытовая химия. Инструменты. Разное. Обмен валюты. Оплата сотовых». Вот обмен валюты меня удивил. И все же я походил вокруг, потыкался в окна — ничего, — несколько раз дернул дверь. Потом вздохнул и сел на крыльцо, наплевав на чистые джинсы и пожалев, что не взял с собой в деревню смартфон: можно было бы скоротать время хотя бы с игрушками. Но и так я нашел, чем заняться.

Деревня жила. Пока я тух на крыльце в ожидании хозяина или продавца, мимо меня два раза прошел какой-то дед с топором, бабка с двумя козами, потом появился мужик. С мужиком я хотел даже поговорить, тем более что направлялся он в сторону магазина, но быстро понял, что разговора толком не выйдет.

— Аэм-м-мн, — сказал мужик, хватаясь за перила и вопросительно глядя тусклыми глазами на дверь. — М-мы-э?

— Ага, закрыто, — ответил я, стараясь выглядеть дружелюбно. — Вот такие вот дела, брат.

— Мэ-э, — протянул мужик. — Мыэ-э а-а-а?

Я почесал голову.

— Соберись, — посоветовал я. — А то я ни фига не понимаю. Давай еще раз с начала, лады?

Мужик с готовностью кивнул.

— А М-миш-шка г-где? — спросил он достаточно членораздельно.

— Продавец? — уточнил я. — Ну, видишь, закрыто.

— А-а-а, — кивнул мужик. — М-м-мыэ?

— Не, брат, так не пойдет, давай опять по-русски.

— А пхл… а пых п хл? А пыхмляться! — наконец справился мужик и наклонил голову. Я только помолился, чтобы он вообще устоял на ногах.

— Ну извини, — развел я руками. — Про запас надо иметь на такой случай.

— А-а-а! Был! — тряхнул головой мужик и покачнулся. — Б… б… был. М-миш-шка в… все вы… пил. И хде?

До меня начало кое-что доходить.

— Слушай, — сказал я мужику, поднимаясь, — если Мишка с тобой пил?.. — Мужик опять кивнул. — Ну вот. Ты бы в таком вот состоянии магазин открыл?

— Мнэ-э-э-э!

— Ну вот… не судьба тебе, братан.

Какое-то время мужик переваривал услышанное.

— Т-ты? — наконец он ткнул в меня пальцем. — А?

— Не, извини. Я не пью. Ага, совсем, у меня язва. И это, как его, по гинекологической части. — Я выразительно потыкал себя двумя пальцами в горло. — Выпью — все, кирдык. На вот тебе за меня, — я достал из портмоне и протянул мужику полтинник. Пьяный-то он был пьяный, но купюру как языком слизнул, я даже и не заметил. — Будь здоров, брат!

И, оставив мужика страдать в ожидании Мишки на крыльце запертого магазина, я продолжил свой путь по деревне. В конце концов, с голоду я точно не должен был помереть, запасы у меня еще были, в крайнем случае, я мог скататься в село с церковью — заодно и иконы туда отвезти, — а еще у меня появилась возможность наладить с местными хороший контакт.

Я шел и высматривал бабку с козами. На самом деле я не был уверен, что отличу козу от козла, но рассудил, что двух козлов держать не имеет смысла, а значит, хоть одна животина должна давать молоко. И мычание я слышал, а это значило, что коровы тоже имеются, и я могу предложить деревенским выгодный обмен: еду на деньги.

Бабку с козами я обнаружил на другом конце деревни, если считать от моего дома. Она возилась на огороде, и я некоторое время наблюдал, как колышется ее зад. Потом это зрелище мне надоело, и я осторожно постучал по забору. Бабка не отреагировала, и тогда я окликнул:

— Бабушка! А бабушка?