(lu evans) - Давай в среду (СИ)

========== Часть 1 ==========

Бабочка трепетала в свете фонаря, тщетно пытаясь коснутся жаркого света лампочки. Глухой звон от удара крохотного создания об метал на мгновение разрушал звенящую тишину ночного парка и снова затихал, давая место звуку шагов и звонкому смеху.

Они смеялись, шли в припрыжку, иногда останавливались, активно что-то изображая руками, и еще громче смеялись.

Как и тогда давно, шесть лет назад, когда одна едва не преступила черту, а другая едва не стала первой её жертвой.

Юля оказалась хорошей. В тот злополучный вечер, когда ей было слишком больно чтобы мыслить здраво, девочка со скрипкой смогла, хоть и ненадолго, но заполнить пустоту, образовавшуюся в совсем еще детской душе.

Потом была встреча с родителями Юли. Вика до сих пор вспоминала те первые мгновения их знакомства, когда вместо презрения и бранных слов она услышала слова сочувствия и впервые за многое время ощутила тепло настоящего дома.

Наутро Александр Сергеевич расспросил её. Но не было ни криков, ни возмущения, ни намерения вышвырнуть её из дома как надоевшую шавку. Нет, вместо этого её только отправили в душ, дали чистые сухие вещи и усадили смотреть телевизор вместе с Юлей.

А после обеда Александр Сергеевич снова попросил её переговорить с ней с глазу на глаз и сообщил, что она больше не должна возвращаться в колонию, что теперь это её дом, а они с женой вскоре станут её законными опекунами.

Услышав все это, Чума на мгновение потеряла дар речи. Привыкшая к косым взглядам, брани и плевкам в лицо, она просто не могла поверить, что все вот так вот просто. Что ей наконец встретились добрые люди, готовые принять её, асоциальный элемент, беспризорницу с почти что криминальным прошлым в свою семью, даже не требуя чего-то взамен.

В тот день Вика много плакала. Слезы лились ручьем из-за малейшего повода. Она боялась ходить, сидеть, дышать, делать хоть что-то что могло бы разрушить этот сон. Но все было реальностью. И, уступив место тому наивному детскому восторгу, все пережитое, пусть и на короткий срок, но ушло. Ушли менты, поимка маньяка, риск и их сотрудник, оказавшийся тем же маньяком. Ушел и Ханин.

Взамен появилась школа, новые знакомые и много трудного. В своей новой семье Чума вела себя как можно лучше. Старалась быть благодарной и с покорностью выслушивала все наставления. Но среди сверстников, для которых она оставалась беспризорницей с улицы освоиться было все же сложно.

Но школа кончилась быстро. Был выпускной и вальс, и красивое платье. В тот день её стальная бабочка навсегда почила на дне Москвы-реки.

Училась Вика на зло всем хорошо. А после школы даже не сомневалась, куда будет поступать.

Юридический факультет Московского Экономического. Вот уже три года она студентка, отличница и гордость приемных родителей. Саша и Ира стали её лучшими друзьями, её семьей, теми, за кого она действительно готова была убить. Теми, кого она действительно любила.

Время шло, она забывала и спустя шесть лет остались только туманные воспоминания и иногда возобновляющаяся тупая ноющая боль в груди.

Но сегодня не было больно. Сегодня она со смехом проводила Юлю домой, после празднования её двадцатого дня рождения. Сама Вика уже больше года жила на съёмной квартире, на другом конце Москвы, подальше от злосчастного парка и от связанных с ним воспоминаний.

Было уже далеко за полночь, а они все шли.

— Представляешь, я ему говорю, что он идиот, и что я не хочу с ним иметь дела, а он мне “Я вам цветы принёс!”. Нет, ну ты понимаешь?

Юля рассмеялась, рассказывая о своем очередном неудачливом ухажёре. Естественно, у неё их было хоть отбавляй. Красивая, высокая и играет в филармонии. Интеллигенты летели к ней, как мухи к меду, но она все же всем отказывала. Вика её не понимала, она рада была бы «замутить» хоть с кем-то чтобы только опять не оставаться одной, а Юльке все ни по чем.

— Что за цветы хоть были?

— Ромашки.

— Ну так хоть бы цветы взяла, дома бы поставила, мать порадовала бы.

— Так я взяла! — Вика непонимающе уставилась на подругу. Юля осмотрелась и поменялась в лице, сначала растерялась, потом залилась еще более громим смехом. — Только я их в метро забыла!

--">