(Бин Ди) - Рай с тобой (СИ)

========== Блеск и джаз ==========

— Я счастлив, что живу в эпоху расцвета кружащего голову джаза и пьянящего душу блюза.

Мёрфи

Как Мёрфи оказался в сиротском приюте толстухи мисс Темпл, он не помнил. Возможно, семья эмигрантов приехала в Нью-Йорк в надежде на новую жизнь, но что-то не сложилось, когда началась Первая мировая война, и все планы на счастливое будущее разрушились. А может, голод или тяжёлая болезнь заставили отчаявшихся родителей подкинуть своего ребёнка к дверям сиротского приюта.

В детстве Мёрфи даже не знал кем он является по национальности, но осознавал, что из-за необычной внешности унизительные слова «косоглазый», «узкоглазый», «японец» приклеились к нему, словно клеймо. Знала ли об этом мисс Темпл? Конечно. Более того, она и её сестра Мирта сами издевались над детьми, выискивая их слабые, уязвимые места. А ещё, Темпл зарабатывала на сиротах неплохие деньги, отправляя тех на нелегальную ночную работу — погрузку угля, после которой истощенные сироты смертельно уставали или заболевали. Она ненавидела всех детей. Но всё же, Мёрфи чем-то цеплял её, был особенным во всём! Её раздражала внешность мальчика, его худоба, часто порхающие по воздуху пальцы и прикрытые глаза, когда с улицы доносилась обрывки какой-то музыки. Однако больше всего неприязнь вызывала выносливость и молчание: на любой вопрос — кивок головы или поджатые острые плечи. А ещё гордость и, казалось, несломленный дух этого маленького существа. Но уязвимое место было и у «узкоглазого». Темпл прекрасно знала, но не понимала, почему именно пощёчина была его слабым местом. Только шлепок по лицу и красное пятно на щеке разбивали вдребезги хрупкую душу стойкого мальчика.

Ей даже иногда казалось, что она не справедлива к Мёрфи, но ничего с собой не могла поделать. Пощёчины, наносимые Мёрфи, приносили ей облегчение и небольшое удовлетворение. Ещё больше подначивало то, что мальчик продолжал упрямо сопротивляться, сдерживать слёзы и, в отличии от других сирот, не умолял о пощаде. Он был словно бельмо в глазу Темпл, а унизительные пощёчины — панацеей от этой болезни.

Это длилось до тех пор, пока однажды в сиротский приют не пришла высокая красивая женщина. Сложенные в аккуратную причёску тёмные волосы, длинное чёрное шёлковое платье, белые жемчужные бусы и странный, словно кого-то ищущий взгляд серых глаз, придавали её образу какой-то загадочности и притягательности. Запах тяжёлых пряных духов заполнил всю комнату, ребята неловко зачесали носы, втягивая дивный аромат. Им казалось, что дама пришла из другого мира, и это единственная возможность прикоснуться к тому, чего у них никогда не было — роскоши. Женщина неторопливо процокала каблуками между выстроенных в ряд детей и, натянувшись как струна, остановилась напротив Мёрфи. Будто охотник, учуявший свою добычу, её глаза воодушевлённо заблестели, она наклонилась к ребёнку и указательным пальцем подняла его подбородок. Сильнее поджимая челюсть от этого прикосновения, он напрягся всем телом, но посмотрел на неё своими смелыми глазами. Дети с любопытством начали выглядывать из-за спин друг друга, чтобы посмотреть на реакцию «японца» и что будет происходить дальше.

— Сколько ты за него хочешь? — не отрывая любопытных глаз от мальчика, спросила женщина.

Мёрфи продолжал молчать. Ему было всё равно, что ответит Темпл, только бы потом, после ухода этой богатой дамы, не получить пощёчину, только бы не чувствовать на своём лице её мерзкие пальцы, пусть она одёрнет его за молчание, толкнёт, но только не касается лица. Темпл замялась, она была обескуражена таким предложением незнакомки, но отказываться не спешила. Она поняла, что сейчас может заработать хорошие деньги. Можно поступить благоразумно и продать ребёнка по выгодной цене, ведь сейчас она может получить свою месячную зарплату и об этом никто не узнает, тем более, что властям плевать на этих детей. Но алчность и возможность лёгкой наживы затмили разум директрисы, она вдруг подумала, а что если пойти ва-банк и попытаться сорвать куш в три раза больше?

— 500 долларов, мэм, — прокряхтела Темпл, её сестра выпучила на неё глаза и поджала губы, едва сдерживая ругательство, понимая, что дамочка сейчас развернётся и уйдёт прочь.

— Мэм, — натягивая улыбку и заикаясь пыталась встрять в разговор сестра.

--">