(Vulya) - Du Riechst So Gut (СИ)

просил пасть свою открывать! — прорычал мужчина, опасно сверкнув золотыми глазами, сквозь свои круглые очки.

— Ооооо! Сора! Сора! Скоро будет драка!!! — возбужденно возгласила Энджи Беневиенто, радостно хлопая в кукольные ладошки и прыгая возле своей хозяйки Донны, раздражая всех своим писклявым тоном.

— А я согласен с Гейзенбергом! Не за чем нам больше ждать Аркендейл. Мы лишь время теряем. — прохрипел Сальватор Моро, обеспокоенно ютясь неподалёку от Карла и Матери Миранды.

— А ты то чего встреваешь? Раньше тебя всё устраивало. — Альсина деловито усмехнулась, делая очередную затяжку едкого дыма.

— О! Я знаю! Знаю причину, почему Моро такой нервный! Знаю, знаю, знаю! — потрепанная юбка белого платья Энджи убого кружилась в унисон с хозяйкой. Кто-то с интересом глянул на неё, а кто-то уже примерно знал причину.

— Заткнись! Замолчи! — встревожился Моро, нелепо размахивая кривыми руками.

— Он опять подглядывал за Элизабет, когда та нагая плавала в озере! Она его заметила! Теперь Моро её избегает, ведь, она его убьёт, убьёт! Точно - точно! ХАХА! — глумилась над ним Энджи. Сальватор угрожающе двинулся в сторону Беневенто, но тут резко встала Донна, поняв, что на её куклу собираются напасть.

Гейзенберг не сильно удивился этому заявлению. Ему даже немного захотелось оправдать Моро, ведь в этом, богом забытом месте, есть только одно единственное озеро, и то там обитает это чудище. Да и к тому же, на Элизабет каждый не прочь бы поглазеть, особенно такому отбитому типу как Моро… Но чувство мужской солидарности, быстро исчезло, сменяясь на странную ярость. Сам мужчина не ожидавший от себя таких эмоций, лишь злобно зыркнул на Сальвадора, оправдывая вспышку агрессии, нахождением в неприятной компании.

— ВСЁ! ДОВОЛЬНО! — крикнула Матерь Миранда, от чего Карл лишь закатил глаза и недовольно сморщился. Только криков этой сучки ему ещё не хватало.

— Если я позвала на собрание Элизабет Аркендейл, значит на то у меня свои причины. И я не потерплю, чтобы кто-то из вас шёл против моей воли! Всем всё ясно? — она смерила всех строгим взглядом.

— Да, Матерь Миранда. — хором ответили все четыре лорда.

И тут послышался вой оборотней. Большая стая мутировавших существ вскарабкались по обветшалым стенам здания, и через огромную дырку в крыше, как тараканы, пробрались в храм, встречая свою верховную. Громкий рык Барона раздался за стенами церкви.

— О! Явилась. Наконец-то. — Карл посильнее затянулся, всё больше и больше затупляя животные инстинкты. Но, как только в здание с ноги вошла Элизабет, мужчина сразу понял, что его затея весьма неудачная.

Сквозь клубы дыма, в нос ударил сладкий аромат персика и нежной ванили. Он сразу узнал манящий запах омеги Аркендейл, но именно сегодня он чувствовал её чётче и острее. Настолько сильным был аромат, что казалось, он заполнил все его лёгкие и задурманил голову. Волна возбуждения мелкой дрожью прошлась по его телу, и он резко повернулся к ней. Но лучше бы он этого не делал, ведь пред ним предстала соблазнительная картина, способная вывести из равновесия любого.

Огненно-рыжие прядки волос, что от долгой скачки на Бароне, выбились из тугого пучка, привлекательно легли на её раскрасневшееся личико. Небольшая часто вздымающаяся бархатная грудь, что была выгодно прикрыта кремовой рубашкой, заправленную в корсет, сводила Карла с ума. Сильное желание, подойти и прильнуть к ним руками, проходясь языком по соскам, было успешно подавлено здравым рассудком. Он скользнул взглядом по её соблазнительным, чуть приоткрытым, пухлым губам, и по большим васильковым глазам, в которых читалось больше внутреннее желание. Тут мужчина понял, что он попал. Всё её естество говорило Карлу о том, что у девушки течка. «Блять! Только этого мне не хватало!» — подумал Гейзенберг, большими усилиями сохраняя внешнее безразличие. Но ноющая тяжесть в паху сбивало все его мысли, заставляя мужчину сильно напрячься.

Но и самой Аркендейл было не лучше. Как только она вошла в храм резкий запах виноградного коньяка со всей силы ударил в голову, будто девушка залпом выпила всю бутылку с алкоголем. Она недоуменно повернулась к Карлу Гейзенбергу. Тот вальяжно восседал на скамье, но всё же тело было напряжённо. Это было заметно по его плотно сжатым

--">