(RoadWork) - Беглец (СИ)

========== Часть 1 ==========

Бахира натаскала в своё логово красного шелка, укрыла им огромную кровать, набросала тяжелых мягких подушек — и теперь нежилась во всем этом уютном великолепии, вытянув загорелые крепкие ноги. Он даже позволил себе залюбоваться ею на пару секунд, только зайдя в комнату, но вспомнил, что надолго задерживать взгляд нельзя, и с деланным любопытством принялся изучать резные комоды, надушенные пестрые шали и причудливые бутылочки из разноцветного стекла на туалетном столике. Он не хотел смотреть на Бахиру как влюбленный мужчина, пускай отчасти это, пожалуй, было правдой — чистой правдой, которую не отменяло даже то, что часто он над ней насмехался и считал не стоящей его внимания. Хотел погасить её пламя тоненькой струей. Не вышло, сам пришёл. Не приполз, слава богам, хотя она могла добиться и этого.

Она не торопила его, делая вид, что крепко дремлет в своём царстве тонких покрывал и перин. Шелк был на ней и под ней, совершенно не грел, но теплом её сполна одаривал ревущий в очаге огонь. Рыцарь-разбойник стёр пот со лба.

Бахира сладко потянулась, тяжелый золотой браслет на руке с тихим шорохом пополз вниз. Взгляд вновь против воли задержался на ней.

Женщины не должны быть такими сильными, подумалось ему. Им не надлежало играть мускулами, подобно воинам, не следовало душить врагов, стискивая железными пальцами горло. Хрупкость, изящество, тонкий силуэт, болезненная худоба, маленькие груди… Ему вспомнилась другая, но он отмёл эти мысли с раздражением. Если уж пришёл — следовало быть честным хотя бы с самим собой. Он любил сильных женщин. Он желал сильных женщин. Недавно Бахира после нескольких минут жестокой борьбы прижала его ладонь к столу, и он видел, как напрягся её бицепс и проступили вены на запястьях — и тогда плоть так некстати напомнила о себе. Чувство, прежде такое понятное и простое, нынче оказалось не так-то просто принять до конца, но и Бахиру он принял не сразу. Так рыцарь-разбойник оправдывал себя, заходя в эти комнаты, касаясь алых шелков грубой рукой. Маленькое окошко из Северных Королевств в Офир, опочивальня в дыму терпких благовоний, Бахира и её низкий приятный смех, точно гул ветра в ветвях…

Смуглая её кожа, натертая маслами, поблескивающая как полированная бронза в полумраке, разгоняемом десятками свечей. Он хотел прикоснуться к этой бронзе поскорее, но последние несколько шагов до постели дались так тяжело, точно к ноге кто-то приковал цепями огромный камень. А может, это все дым из резной курильницы, разъедавший глаза и дурманивший разум — дым, который следовал за Бахирой повсюду, который стал невидимой вуалью, окутывавшей её широкие крепкие плечи. Когда рыцарь пытался эту вуаль сорвать, протягивал руку, словно нищий у часовни Вечного Огня, вуаль крепко обвивала и его, затягивалась на шее, не давая дышать. Не дышать — значит не чувствовать свободы.

— Сир… — шепот из полумрака обжёг ухо — заигрывающий, насмешливый, ленивый. Ему вторил звон браслетов, причудливых серьг с самоцветами, золотых цепочек и поясков из тонких, подобно человеческому волосу, нитей.

Не отвечать ей, не произносить ни слова — вот единственный способ уберечь себя от губительных чар. Но спать с ней они почему-то ему совершенно не мешали. Означало ли это, что колдовство он выдумал, как всякий чего-то опасающийся человек? Не просто опасающийся, а испытывающий ужас перед вещами, делающими его слабым, немощным, и готовый поверить во что угодно, лишь бы не признавать собственной слабости.

— Арис…

Не его имя слетело с её уст. Оно было чужим, фальшивым, наполовину выдуманным, и подходило ему так же, как корове подходило седло — имя, созданное для тех, кому он не мог и не хотел доверять даже самую малость. Рыцарь-разбойник не выносил само его звучание, но Бахира произносила его так, что оно начинало казаться ему родным. Еще одно её колдовство.

— Не зови меня так, — сказал он. — И открой окно — здесь дышать нечем.

— Тебе надо — ты и открой, — промурлыкала Бахира, приоткрывая глаза. Две черные точки, в которых едва ли что-то прочтешь. Лишь на дне их порой можно было уловить блеск веселья, радости или насмешки, но рыцарь-разбойник, скрывавшийся под фальшивым именем, терпеть не мог людей с нечитаемым взглядом.

Арис Арнскрон, выдуманная личность,

--">