(Brigade23) - Губами по телу (СИ)

========== Губами по телу ==========

Комментарий к Губами по телу

PS: Яна не пила снотворное, а резала вены, как Марина Касаткина во втором сезоне. И действия происходят после отъезда Полины.

Квартира встретила Андрея непривычным холодом и пустотой, пожалуй, впервые после игры его никто не встретил. Просто отец уехал в Подольск по делам, а Полина так и не отвечала на его звонки ну и пусть если честно он порядком устал от её истерик каждый новый день у них проходил со скандалом из-за того, что она увидела Яну стоящею с ним возле Ледового Дворца. Он устал, он просто устал.

Странно, но та свобода и независимость, за которую не так давно рьяно боролся Кисляк, оказались совсем ему не нужны. Пожалуй, так всегда происходит: мы стремимся повзрослеть, доказать всем, что уже вышли из детского возраста и уже не нуждаемся в советах и постоянном контроле. Мы взрослые — мы сами решаем проблемы и принимаем решения, и даже если не получается — мы не подаём вида. Мы ведь взрослые — справимся.

Мы и сами не замечаем, как воздвигаем стены, ограждая себя от тех, кто нам близок, и на основе своих «правильных» решений совершаем ошибки, которые потом не исправить.

Андрею это было знакомо: стремясь к самостоятельности, он едва не утратил и без того хрупкое взаимопонимание с отцом. Он был уверен, что сам разберётся в своих проблемах, сам переживёт свою боль. Просто вычеркнет Яну из своей жизни, и всё наладится. Не получается? А он ещё раз попробует и… ну когда-нибудь точно сможет.

И вот он один: нет ни отца, ни Полины, ни Яны, каждый из них живёт своей жизнью — да уж, у свободы не сладкий, а скорее горький вкус.

***

Когда Андрей вошёл в комнату, взгляд зацепился за фото, лежащие на столе, на них они с Яной счастливые, любящие, казалось, их ничто не разлучит. Он так и не выбросил эти фото, хоть и собирался. Яна… Яна снова её образ в голове и всплывает недавний разговор с Фёдорам Михайловичам в больнице. — И сильные там порезы?

-Очень. Там швов пять, не меньше.

— Капец!

— Вот и я о том же.

***

Яна шла по городу с тортом в руках. Её выписали на день раньше, только она одна знает, сколько сил было потрачено на то, чтобы уговорить врачей отпустить её. И всё ради чего? Ради того, чтобы попасть на игру и увидеть его, интересно, а видел ли он её? Впрочем, она старалась не думать об этом, сейчас придёт и всё узнает. Да-да, Самойлова направлялась к дому Кисляка. В давно забытую когда-то совместную квартиру.

Зачем? Она сама не знала, просто шла. Просто хотела увидеть его, просто поговорить, просто понять его отношение к себе и то, что между ними теперь. Ведь вчера, навещая её в больнице, он принёс букет цветов и поцеловал. Девушка прикрыла глаза, облизав губы, его поцелуй… Господи, какие сладкие и нежные его губы, вспоминая их, Яна почувствовала, как оживают то давно забытое чувство счастья и лёгкости.

Андрей держал фотографии в руках, по каким-то причинам не смея отложить их в сторону. А может, отец прав? Яна просто оступилась, и нужно дать ей хотя бы один шанс? И потом вчера он не сдержался и поцеловал её. Её глаза молили о поцелуе, он не мог поступить иначе или мог? И что теперь? Чёрт, опять запутался, нет, в хоккее всё однозначно проще, чем в любви. Правила понятны и просты, и, даже если ты оступился, команда поможет. А тут… Ну, не пойдёшь же к пацанам? Своим поцелуем он дал ей понять, что прощает, так? А как же Полина? Что теперь в их отношениях? А были ли вообще эти отношения? Или это просто иллюзия в первую очередь обмануть себя? Разбираться ему придётся самому. Он, может, и хочет её простить, но предательство и есть предательство, с другой стороны, для чего тогда любовь, разве она не способна прощать людям их ошибки? Ответа на этот вопрос не нашлось, мысли Андрея потревожил звук дверного звонка.

***

Андрей открыл дверь и замер. Сказать, что он был удивлён — ничего не сказать. Перед ним стояла та, которую он ненавидел и любил одновременно — на пороге стояла Яна.

— Привет, — видя, что Андрей не решается нарушить «звенящее» молчание, Яна заговорила первой.

— Привет, — отреагировал Кисляк, немного отшатнувшись, видимо, он только сейчас осознал, что перед ним действительно она.

— Можно? — робко спросила

--">