Дмитрий Александрович Добрый - Революция Карла. 1917

покидавшим его голову вопросом. Благо, думать пришлось не долго. Сегодня, по долгу службы, его занесло в кабаре "На Садовой". Работы там, как всегда было не много, и закончил он ее быстро. А значит, было время для того чтоб отдохнуть, расслабиться, выпить стопку другую джина и посмотреть, как танцуют, задирая ноги выше головы, молодые нимфетки.

Карл Моисеевич вышел из подсобного помещения, располагавшегося в подвальной части кабаре, и очутился в просторном темном зале. Приглушённый свет и стены бархатного цвета создавали интимную обстановку и концентрировали внимание гостей на сцене, освещенной софитами и возвышающейся над столами гостей, где сейчас заканчивала своё выступление Обворожительная Аннет. К большому сожалению, Аннет выступала практически для пустого зала. Хотя сегодня и был вечер пятницы, но в последнее время дела у кабаре "На Садовой" шли из рук вон плохо, и такие “пустые” вечера были обычным делом. Как посчитал Карл Моисеевич – если дела пойдут так и дальше, то через два месяца заведению придёт конец.

А что могло измениться? Что должно было произойти, чтобы у людей появились лишние деньги для такого рода развлечений? Что должно было случиться, чтобы у людей в принципе появились деньги? Должна была закончиться война? Начнётся новая. Смениться власть? Будет все по-старому. Должен поменяться сам человек, так думал Карл Моисеевич. Должна поменяться сама мысль, что впервые зарождается в его создании, когда он только учится даже не говорить, а ещё ходить. Когда он только видит свою мать и отца и окружающий его мир. Но вот какая должна быть мысль – это был хороший вопрос.

Карл Моисеевич своим незаметным шагом быстро прошёл мимо пустых столов, заполняющих зал, и плюхнулся на барную стойку. Без лишних слов он показал бармену два пальца, указательный и средний – сигнал был подан и незамедлительно доставлен до адресата.

Музыка затихла.

Карл Моисеевич обернулся и устаивался на сцену.

Обворожительная Аннет закончила своё выступление. И с просящими, умоляющими глазами, ждала от пустого зала живительных оваций.

Нависла тяжелая тишина. Карл Моисеевич уже было хотел захлопать, но тут его опередили. Из темного конца зала раздались хлопки мужчины. За ними последовали хлопки его собеседника, или правильней сказать собутыльника. Во время выступления Аннет они жадно обсуждали какую-то тему и даже не смотрели на сцену. Именно это и отражали их хлопки. Они были безличными, холодными и уставшими, как и все в этом огромном кабаре.

Карл Моисеевич охотно присоединился к аплодисментам и добавил им немного живительного звона.

Услышав этот звон, Аннет бросила свой взгляд к барной стойке, едва заметно улыбнулась и скрылась за занавесом.

Проводив Ее взглядом, Карл Моисеевич отвернулся к барной стойке. Перед ним уже стояла полупустая бутылка джина и две рюмки верх дном. Он перевернул одну из них, откупорил бутылку и налил себе пол стопки. Поднеся Ее к очкам, он пристально уставился на жидкость внутри. Со стороны казалось, будто он пытается ее загипнотизировать, превратить из ужасного маслянистого напитка во что-то более изящное и игривое. Но, в свою очередь, джин в рюмке тоже гипнотизировал Карла Моисеевича, он посылал ему одну единственную четкую, острую и молниеносную команду – Пей!

Команда дошла влет. Карл Моисеевич резко опрокинул стопку и влил в себя Ее содержимое. Едкий, горький вкус резко заполнил доверху все его сознание. Место осталось только для одной мысли – хлопнуть сразу же вторую дабы перебить вкус первой. Мысль была глупая, но спорить с ней было не кому. Карл Моисеевич быстро откупорил бутылку, налил ещё пол стопки и влил в себя. Странно, но помогло. Едкий вкус немного смягчился, а горечь уже не настолько сильно, как до этого, терзала его горло. Карл Моисеевич пару раз причавкнул и уставился на стопку.

Маслянистая оболочка с внутренней стороны покрыла старую, потертую стопку и чуть заметно поблескивала на свету. На дне осталась лишь одна маленькая, одинокая капелька. Она не могла выбраться из стопки. Она была в ее плену, в плену Карла Моисеевича. Но он решил сжалиться над ней и повторно опрокинул пустую стопку себе в рот, подождав пока капелька скатиться на его язык, чтоб затем продолжить путь к своим товарищам, которые были уже близки к завершению своего пути. Они обволокли все внутренности своего гостеприимного хозяина, так же, как и эту стопку. Оставив за собой --">