Яра Сен‑Джон - Открой дверь в прошлое

Яра Сен-Джон Открой дверь в прошлое

Любовный роман — Harlequin — 1136

Глава 1

Роман Локетт скучал.

И зачем он только позволил своей сестре уговорить его прийти на этот чертов аукцион?

Его мысли то и дело возвращались к вчерашней встрече. Как главного операционного директора и директора по персоналу футбольной франшизы «Атланта Кугуарз», в его обязанности входило решение проблем, связанных с контрактами игроков. И охранение звезды команды — Демариуса Джонсона. Квотербек занимал такое место не только в списке игроков, но и в личном списке его отца, Джосайи Локетта, владельца и генерального менеджера «Атланта Кугуарз».

Из-за суммы будущего гонорара переговоры с Демариусом затянулись на месяцы. Джосайя сомневался в его способностях завершить сделку, но Роман сел за стол переговоров, готовый к сражению. Им пришлось аннулировать последние два года контракта Демариуса, что позволяло «Кугуарз» переподписать его, сохранив ограничение по зарплате в лиге.

Роман надеялся, что его отец будет доволен им. Последнее время у него было немало успехов. «Кугуарз» заняли пятое место в лиге, в чем была и его заслуга.

Но отец словно ничего не заметил. И так было всегда. Роман был старшим, и Джосайя Локетт был к нему строже, чем к другим детям — Джулиану, Джиане и Ксавье.

Роман стоял возле входа в зал с хрустальными люстрами и белыми драпировками, глядя на элегантно одетых гостей. Так же невдалеке мелькнула сестра в канареечно-желтом платье. Джиана совершала обход, настраивая гостей на нужный лад. Ее иссиня-черные волосы с густой челкой были выпрямлены и подстрижены до плеч. Это был новый для нее образ, но он ей подходил.

Большинство мужчин в зале бесстыдно флиртовали в надежде, что женщины сделают на них ставки. Роману это было не нужно. Все в Атланте знали, что он был наследником франшизы «Атланта Кугуарз», а кто не знал, тот притворялся. Несколько женщин уже сделали попытку привлечь к себе его внимание, а когда это не удалось, обиженно надули губы.

Роман не знал, как ему пережить остаток вечера, не говоря уже о свидании с одной из женщин. Пока не увидел ее.

Красавицу с карамельной кожей. Ее платье было не так откровенно, как платья других женщин, скорее, его можно было назвать скромным. Но когда женщина повернулась спиной, он понял, что ошибался. Тонкая шелковая ткань закрывала только нижнюю часть тела, оставляя открытой спину.

Впервые за этот вечер Роман был заинтригован, хотя лицо незнакомки кого-то ему определенно напоминало. Кто она? Он начал пробираться через зал, но был остановлен парочкой каких-то болтливых девиц. Когда же ему удалось от них избавиться, ее уже нигде не было.

Роман молил, чтобы она вернулась, потому что только она могла спасти этот вечер от полного провала.

Шантель Уилсон нравилось, как она сегодня выглядела. Шанс одеться для модной вечеринки выдавался нечасто. Ее приятель, Джулиан Локетт, уговорил ее сделать на него ставку на аукционе, который проводил фонд по борьбе с рассеянным склерозом.

— Ну же, Шантель, — умолял Джулиан, — мне действительно нужна твоя помощь. После той статьи в газете моя мать стала просто невыносимой. Ей надоели мои похождения. Если это будешь ты, она и слова не скажет.

— Мне и надеть-то нечего. — Шантель не очень хотелось быть подсадной уткой. Впрочем, ей действительно было нечего надеть. Весь ее гардероб состоял из брюк, нескольких шелковых блузок и пары юбок.

— Не беспокойся. Я знаю в Бакхеде несколько модных бутиков.

Шантель закатила глаза:

— Я не одна из твоих девиц, Джулиан. Я сама покупаю себе одежду.

— Я знаю, но поверь, в великолепном платье ты будешь чувствовать себя гораздо лучше.

Узнав, что она собирается на аукцион, продавщицы предложили платья всех моделей и ценников в надежде, что она купит самое дорогое. Но Шантель благоразумно остановила свой выбор на персиковом платье из шелкового шифона, которое могли позволить ее доходы.

Ей понравилось, как оно облегало ее формы, а благодаря встроенным чашечкам можно было отказаться от бюстгальтера.

Туфли и клатч, которые она купила в том же бутике, завершили этот образ. И сейчас на вечере она чувствовала себя Золушкой, за исключением того, что не собиралась терять ни одну из своих туфелек, каждая из которых обошлась ей в четыреста --">