Егор Букин - Надежда и отчаяние

нечего? – Она закашляла.

Я хотел уже начать говорить, но что-то не давало мне этого делать. И дело вовсе не в волнении. То, видимо, была совесть. Ну не мог я, стыдно мне говорить все эти слова матери, своей матери, которая пусть и вызывает только ненависть, которая пусть и душила меня много лет подряд, которая пусть и убила во мне всю внутреннюю красоту, но которая все-таки меня создала, которая все-таки дала мне жизнь, пусть совершенно никому ненужную и бессмысленную!

– Теперь ты можешь спать спокойно, – начал я медленно, чуть отступив назад и сложив на груди руки, – тебе больше не придется тратить свои нервы на меня. Я ухожу, мама. Я скопил небольшую сумму, снял себе квартиру и более тебя не потревожу. – Я махнул рукой. – Прощай.

Не дожидаясь ответа, я направился к выходу. Кажется, она что-то говорила вслед, но я уже совсем ничего не слышал.

Я прошел мимо остановки и поплелся дальше.

Не знаю почему, но мне не стало весело. Даже какая-то тоска вдруг накатила. Уже на улице мне в голову начали лезть более подходящие, более мягкие для этой ситуации слова и они, конечно же, были в сотню раз лучше сказанных мной.

Через несколько часов я наконец оказался в своей собственной квартире! В квартире, где мне больше никто не помешает! От осознания этого вернулось слегка приподнятое настроение. Разложив все вещи, я начал думать, как заработать денег. Институтской стипендии в две с половиной тысячи рублей дай Бог чтоб хватило на еду. И это она еще социальная по потере кормильца. А ведь я еще хотел купить какие-то курсы по философии, записаться в автошколу, купить какие-нибудь книги, записаться на курс по созданию музыки (я всегда любил ее), да купить нормальных сигарет в конце концов!

Я открыл окно, что было прямо напротив стола, и вдохнул свежий дневной воздух февраля. Впереди и по сторонам раскинулись темно-серые плоские крыши домов, а еще дальше торчали золотые маковки церкви. На календаре была отмечена суббота, и потому-то откуда-то снизу уже доносились вопли пьяниц. «А не сходить ли и мне куда-нибудь?» – пронеслось в моей голове. Алкоголь я, конечно, ненавидел лютой ненавистью, но вот поесть никогда не помешает. Открыв приложение «Сбербанк», я быстро передумал идти в кафе и предпочел сходить просто в пекарню. Закрыл окно, и пошел.

Я купил курник за шестьдесят рублей и вышел. На улице было холодно, но домой идти не хотелось, так что я присел на лавку рядом с подъездом. Начал есть и смотреть на дорогу, где в разных направлениях проносились машины и ходили люди. Но я почему-то не слышал ни шуршания пакета перед самым носом, ни обрывков разговоров, ни даже гула машин. Я точно забылся; погрузившись в мысли, я даже не моргал. Я старался ни на кого не смотреть, однако через минуту услышал низкий скрипучий голос, отчего чуть ли не подскочил:

– Молодой человек, можно подсесть? Хочу обратиться к вам с интересной беседой.

Я поднял глаза. Скрип доносился справа, где стоял худющий мужчина лет шестидесяти. Мне почему-то сразу подумалось, что кроме водки он ничего не употребляет, даже может быть не ест почти. Я быстро смекнул, что это какой-то пьяница, и что сейчас он будет выпрашивать мелочь. Знал бы он, что мне, может быть, мелочь нужна не меньше, чем ему.

– Да, конечно, – сказал я, стараясь намекнуть недовольной интонацией, что подсаживаться не надо. Но он все же сел.

Вблизи от него сильно пахло водкой; но манера была эффектной, кажется, он хотел поразить всех своим видом и достоинством. Присев, он взял мою руку тремя пальцами (мизинец и безымянный были намертво прижаты к ладони) и, сохраняя ее в своей, достаточно долго смотрел мне в лицо. Стало как-то не по себе; я начал аккуратно вырывать руку и уводить взгляд, отодвигаться в сторону.

– Николай Викторович Шалопаев.

– Очень приятно, – соврал я.

– Уже работаешь?

– Нет…учусь.

– Студент?

Я злобно кивнул. Это слово ассоциировалось у меня с той помойкой, в которой я учусь. А я ненавижу все, что с ней связано и всегда бешусь, когда что-то подобное всплывает в разговоре.

– Молодой человек, бывало ли у вас чувство, когда совершенно не хочется идти домой? Когда совершенно не хочется в доме этом сидеть?

– Ну… случалось, – ответил я тихо, чтобы кроме моего собеседника никто не услышал.

– Во-о-о-т… – протянул он, грозя пальцем. – И у меня такое было.

Он всхлипнул, втянув сопли с усов, и замолк, о чем-то задумавшись. «Это надолго», – появилось у меня в голове. Я не привык --">