Ричард Бах - Иллюзии, или Приключения вынужденного Мессии

Ричард Бах Иллюзии, или Приключения вынужденного Мессии

Немного об этом переводе

Честно скажу, самодельную книжку с Майковским переводом «Иллюзий» я не открывал лет двадцать. И вот теперь, с трудом растолковав программе распознавания текста, что шрифт древней чугунной машинки «Континенталь» — это все-таки буквы, а не чудные картинки, и затем, дополняя вручную нераспознанные сорок процентов текста, представленных в виде разнообразных «кракозябров», я естественно, перечитал книгу заново. И перечитав, подумал, что тем, кто не знаком с этим переводом, кое-что, наверное, стоит объяснить.

Во-первых, это именно тот текст, который мы читали в конце семидесятых. Тот самый. Вместе со всеми своими неточностями и неровностями. Не думаю, что Майк был сильно озабочен качеством перевода, ведь он делал его не для публикации, о чем тогда и речи быть не могло, а в первую очередь для того, чтобы разделить со своими друзьями впечатления о книжке, которую недавно прочитал на английском, и которая для большинства из нас, владеющих в лучшем случае английским на уровне средней школы (и конечно «со словарем») или не владеющим им вовсе, оказалась недоступной. Сначала Майк всем рассказывал, что прочитал новую кайфовую книжку Ричарда Баха, того самого, что написал «Чайку», пытался пересказать ее содержание и даже переводить вслух, «с листа», но особого впечатления это не произвело. Вскоре появился этот самый перевод, и уже через пару месяцев в питерских коммуналках защелкали разнокалиберные самиздатовские «копировальные аппараты», и «Иллюзии» заняли свое место на полке «мистической» литературы рядом с самодельными переводами Кастанеды, Лилли, Киля и пр.

Конечно, в то время текст воспринимался совсем не так как сейчас. Например, фразы «миры „Уорнер Бразерс“», «образы „Метро-Голдуин-Майер“» мало кому что говорили, а фильма «Батч Кэссиди и Санденс Кид» (именно так Майк перевел название) не только никто не видел, но даже и не подозревал о его существовании. Однако именно благодаря своей аутентичности, а также отпечатку личности Майка (построение фраз, многие выражения и еще нечто неуловимое), перевод оказывал свое воздействие на читателей, «работал»!

Он и сейчас работает. Я знаю многих, которые до сих пор предпочитают именно этот, наверное, самый первый перевод «Иллюзий» всем последующим, гладким и профессиональным. Прочтите (или перечитайте), и вы поймете, о чем я говорю.

В. Зорин

Предисловие автора

После публикации книги «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» я неоднократно слышал вопрос: «Что ты собираешься написать дальше, Ричард, что после „Джонатана“?

Я отвечал тогда, что не собираюсь писать дальше ни слова, и что в своих книгах я сказал все, что хотел сказать. После того, как я некоторое время жил впроголодь, заложил свой автомобиль и все такое прочее, мне было приятно отдыхать, не работая до полуночи над черновиками.

И все-таки, почти каждое лето я выкатывал свой древний биплан на зеленые поля лугов Среднего Запада Америки, катал пассажиров за три доллара за полет и опять начинал ощущать хорошо знакомое внутреннее напряжение: у меня было еще что сказать, а я этого еще не сделал.

Я вовсе не люблю писать. Если у меня хватает сил отказаться от не до конца разработанной идеи, то я не стану и в руки брать карандаш.

Но время от времени стена моего дома взрывается искрами, стеклами и обломками кирпича; кто-то пробирается сквозь щебень, хватает меня за глотку и вежливо говорит: «Я не выпущу тебя отсюда, пока ты не воплотишь меня на бумаге». Таким образом, я пришел к «Иллюзиям».

Лежа на спине на полях Среднего Запада и практикуясь в испарении облаков, я никак не мог отделаться от этой истории… Что если бы я повстречался с кем-нибудь, кто умел бы это делать, кто мог бы объяснить мне, как устроен мой мир и как им управлять? Что если бы мне удалось повстречать сверхпросвещенного… Что если бы в нашем времени оказался Сиддхартха или Иисус, обладающий властью над иллюзиями мира, потому что он знаком с реальностью, стоящей за ними? И что бы вышло, если бы я смог лично познакомиться с ним, если бы он тоже летал на биплане и приземлился бы на одном поле со мной? Что бы он сказал, как бы он выглядел? Возможно, он не был бы похож на того мессию, которого я описал на закапанных маслом страницах своего летного журнала, возможно, он не сказал бы ничего из того, что написано в этой книге. И все же, как --">