Диана Гэблдон - Стрекоза в янтаре. Книга 2. Время сражений

пронзительные крики сливались с голосами матросов.

Джаред Мунро Фрэзер стоял рядом со мной, с удовлетворением наблюдая за разгрузкой приплывшего по морю богатства, часть которого принадлежала ему. Среди пришвартованных у причала судов был и один из его собственных – «Портиа», который должен был доставить нас в Шотландию. Джейми сказал мне, что все корабли Джареда носили имена его любовниц и были украшены похожими на них деревянными головками. Я щурилась от ветра, вглядываясь в фигурку на носу корабля, пытаясь выяснить, правда ли это, или Джейми просто подшутил надо мной. Если нет, решила я, то, по-видимому, Джаред щедро одаривал своих женщин.

– Я буду скучать по вам обоим, – произнес Джаред в четвертый раз за последние полчаса.

Он действительно выглядел огорченным, даже нос сейчас не был, по обыкновению, задорно задран вверх. Его поездка в Германию прошла удачно, о чем свидетельствовали и шейный платок, заколотый булавкой с огромным бриллиантом, и роскошное бархатное пальто бутылочного цвета с серебряными пуговицами.

– Ну ладно. Хотя мне очень не хочется расставаться с вами, я не могу лишить вас радости вернуться домой. Возможно, я навещу вас, дорогая. Давненько мне не случалось бывать в Шотландии.

– Мы тоже будем скучать по тебе, – сказала я вполне искренне.

Здесь оставались и другие люди, по которым я буду скучать: Луиза, матушка Хильдегард, герр Герстман и, конечно же, господин Раймон. Тем не менее мне не терпелось вернуться в Шотландию, в Лаллиброх. К тому же в Париже жили люди, с которыми мне совершенно не хотелось встречаться. Король Людовик, например.

Или Карл Стюарт. Осторожные попытки Джейми выяснить настроение якобитов во Франции подтвердили правильность сложившегося у него впечатления. Небольшой всплеск оптимизма, вызванный хвастливыми заявлениями Карла по поводу «грандиозного предприятия», угас, и даже если учесть, что сторонники короля Якова по-прежнему хранят верность своему монарху, теперь, по всей видимости, эта преданность не повлечет за собой никаких решительных действий.

Пусть Карл сам разбирается со своими амбициями ссыльного принца, подумала я, а наша ссылка закончилась. Мы возвращаемся домой.

– Багаж на борту, – пробасил грубый голос с шотландским акцентом прямо мне в ухо. – Капитан просит вас подняться на корабль. Сейчас начнется отлив, и мы отправимся в путь.

Джаред огляделся по сторонам и обратился к Мурте:

– А где же Джейми?

Мурта кивнул в сторону пирса:

– В таверне. Решил напиться до чертиков.

Как только встал вопрос о возвращении домой, я уже тогда с ужасом думала о мучениях Джейми во время путешествия через Ла-Манш, если вдруг не повезет с погодой. В порту он взглянул на небо, увидел пурпурный закат – верный предвестник шторма – и, извинившись перед Джаредом, исчез.

Посмотрев в направлении, указанном Муртой, я увидела Фергюса, сидящего на страже у входа в одну из таверн.

Джаред поначалу не поверил Мурте, но, узнав, что таким образом его кузен надеется справиться с морской болезнью, весело рассмеялся:

– Вот оно что! Если мы немедленно отправимся за ним, он вольет в себя по крайней мере на одну кварту меньше и тогда с Божьей помощью сможет сам подняться по трапу.

– Зачем он это сделал? – сердито спросила я Мурту. – Я же сказала ему, что припасла на этот случай настойку опия. – Я похлопала по шелковому ридикюлю, который держала в руках. – Уж это точно свалило бы его с ног почище любого виски.

Мурта усмехнулся:

– О да. Но он сказал, что, если бы у него болела голова, он обязательно воспользовался бы твоим предложением. Но пить виски гораздо приятнее, чем это мерзкое черное снадобье. – Он кивнул на мой ридикюль, где я держала лекарство, и сделал знак Джареду: – Пойдем, поможешь мне.

Я сидела на койке в капитанской каюте и наблюдала за постепенно удаляющейся линией берега, голова мужа лежала на моих коленях. Он чуть приоткрыл один глаз и посмотрел на меня. Я убрала тяжелую влажную прядь волос у него со лба. Запах виски и эля витал вокруг него.

– Ты будешь чувствовать себя как в аду, когда мы прибудем в Шотландию, – сказала я.

Он приоткрыл другой глаз и уставился на скользящие по деревянному потолку полоски света. Затем обратил свой бездонный синий взгляд на меня:

– Между адом сейчас и адом потом, саксоночка, я всегда выберу второе.

Речь его была четкой и ясной. Он закрыл глаза, мягко отрыгнул, длинное тело расслабилось, и он снова --">