Лариса Кондрашова (синоним для Лариса Олеговна Шкатула) - Бурные страсти тихой Виктории

Петровский обиделся: неужели жене все равно? Это ведь она во всем виновата! Если бы она не была такой… такой… росомахой, он не смотрел бы на других женщин, тех, что способны дать мужчине обычную семью, а не… филиал эмчеэс.

И потому, чтобы посильнее обидеть — сама виновата! — он сказал, глядя ей в глаза и кривя губы:

— Да, у меня есть женщина. Между прочим, нормальная. На ровном месте не падает. Когда готовит ужин, использует для первых блюд соль, а не сахар, не разбивает посуду…

Какой он, однако, злопамятный. Да за все полгода Вика только один раз заправила борщ сахаром, а не солью. Сколько можно ее этой оплошностью попрекать?!

— Надо же, как тебе повезло.

Он с удивлением взглянул на Викторию — ее реакция была для него неожиданной, — упрямо продолжил:

— Представь себе, она и стрелки на брюках заглаживает как положено, вдоль, а не поперек, и в рубашках дыры не прожигает…

— И ничего не роняет и не забывает, — спокойно подсказала Вика.

— Я устал от тебя, Виктория!

— Вот бог, а вот порог, Александр. Никто тебя не держит!

Он чуть не задохнулся от возмущения. Его жена даже в такие моменты остается верна себе. Вместо того чтобы всеми силами сохранять семью, бороться за нее! Разве не может Александр ошибаться?

Но она не только не угомонилась, а, как всегда в неприятные моменты, продекламировала стихи любимого поэта Владимира Высоцкого:

Что тебе придумать в оправданье?

Интеллекты разные у нас, —

Повышай свое образованье!

Санька так и замер с открытым ртом. То есть он привык, что Вика поэта все время цитирует, но чтобы в такую минуту!..

Это ее дурацкое пристрастие к поэту простонародья!.. Сам он любил Лермонтова, Пастернака, но до женитьбы его не раздражало ее постоянное цитирование Высоцкого. Она как-то умела ввернуть кстати, но сейчас…

Вообще, у мужа Вики, в отличие от нее самой, имелось высшее образование. И потому прежде он относился снисходительно к слабостям своей недоучившейся жены. Объяснял их недостатком образования.

И Вика признавала авторитет мужа именно по этой причине: она недоучка, а Санька инженер! Но теперь она подумала, что уж если ты женился на женщине, которую называл любимой… хотя бы некоторое время, то и относись к ней соответственно. Она процитировала стихи про образование иносказательно. Мол, тоньше надо быть, деликатнее…

Санька, конечно, все не так истолковал, не пожелал больше ничего слушать, а стал с остервенением собирать вещи, бросая их в большую дорожную сумку.

Но потом опять передумал, расшвырял вещи по комнате как попало, оставил бесстыдно распахнутую сумку валяться на полу и выбежал вон, решив, что сделает это как-нибудь потом, не под презрительным взглядом жены. Когда она будет на работе. Можно ведь приехать в обед и спокойно все собрать…

Санька завел машину — не новые, но вполне приличные «Жигули» — и поехал на работу, не сразу сообразив, в чем это красном у него руки. Оказалось, что он довольно глубоко воткнул в руку отвертку и в запале не заметил, что кровь из раны продолжает сочиться.

Он развернулся на соседней улице и опять поехал домой, при этом отчетливо представляя себе, как безутешно рыдает оставленная им жена. Ему стало жаль бедняжку, ведь по большому счету она не так уж и виновата. А еще ему было стыдно, будто он ударил беспомощного ребенка.

В самом деле, девочка такой уж уродилась. Как порой замечает его мать, руки не тем концом вставлены…

Не то чтобы Вика ничего не умела. Она и готовила хорошо, и дом содержала в чистоте, но была при этом до невозможности рассеянная и какая-то невезучая, что ли. Все била, ломала, теряла. Дня не проходило без каких-нибудь потерь.

Раньше это его не напрягало. И сегодня он мог бы обойтись с ней добрее, если бы… не случилось того, что случилось, и он элементарно влип!

Санька не хотел сейчас думать об этом. В таких делах чувство вины совсем ни к чему. Оно лишает мужчину силы, и вместо того чтобы идти намеченным путем, он начинает метаться туда-сюда…

Но оказалось, что Виктория сидела на кухне и пила кофе и совсем не рыдала, а, наоборот, выглядела весьма оживленной и даже читала какую-то книгу.

Она безразлично смотрела, как Санька достает из домашней аптечки йод и бинт и неумело перевязывает руку, но не сделала и попытки ему помочь. Еще вчера она бы бросилась к нему, и заглядывала в глаза, и спрашивала, не больно ли, а Санька бы делал вид, что --">