Ярис Мун - Империя Женщин

благороднее? — предложила подруга, как ей казалось, более гуманный вариант.

— Власть — рука не только берущая, но и дающая. И княгиня несет ответственность за каждого человека, живущего в ее провинции. — Наставительно процитировала я матушкину речь. Впрочем, при этом тихо надеясь, что из-за путешествия в экипаже, раненый не испустит дух до прибытия в место назначения.

— Ты еще не княгиня! — рассмеялась Брисса, возвращая себе поводья.

И двойка горячих лошадей унесла нас обратно по наполненному весной, извилистому пути.

Прим. автора:

*Лев — золотая монета с платиновым ободком, является монетой самого крупного номинала, в ходу в Империи Лерн, и нескольких смежных государствах. На одной стороне монеты профиль императрицы, на другой — голова льва, оттого и название.

Глава 1

По прибытию я передала раненого нашей семейной врачевательнице Ивике и ее племяннику, что работал у ней помощником, и наказала им не говорить ничего матушке. Ивика всегда меня любила, с детства баловала и посему согласно спрятала беднягу в дальние гостевые покои, куда никто никогда не заходил, кроме разве что, уборщиков. Там, врачевательница занялась лечением «гостя», а я и вовсе о нем позабыла, совершив таким образом благое дело, и перевесив на нее все заботы по уходу за больным.

Таким образом посчитав благородный поступок завершенным, и получив от этого должное удовлетворение, я сразу же прекратила о нем вспоминать. Следовало подготовится к поездке в столицу, вскоре начинался новый бальный сезон.

Прошло два дня, прежде чем внезапная находка напомнила о себе.

Стук в дверь оторвал меня от письма. Я как раз писала прошение своей тетушке Верге, которой принадлежало Серолесье, о будущей охоте, но звук меня отвлек. Я бы проигнорировала стук, не люблю когда меня отрывают от витиеватых вежливых речей, которые и так даются мне с трудом. А учитывая прохладные отношения с тетушкой, это было вдвойне сложней. Но незваный посетитель был настойчив. Я вздохнула, отставила перо, закрыла чернильницу в виде собачьей головы, и подошла к двери.

За дверью обнаружился врачевательский племянник, Юл, милый, вечно смущенный из-за своей легкой картавости, с постоянным взглядом в пол. Надо сказать, хорошенький, не смотря на россыпь веснушек и несколько угловатую фигуру.

— Чего тебе? — я была недовольна. Слуги знают, что когда я в кабинете, меня лучше не дергать.

— В-ваш гость, — произнес Юл дрожащим от волнения голосом. — Разбушевался. В-вас требует!

— Мой гость? Не помню чтобы я принимала гостей, — хмыкнула я, и демонстративно глянула в окно. — Поздняя ночь. Какие гости в такое то время?

Юл смутился еще больше, в подробностях изучая паркет.

— Я…и гос-спожа Ивика…простите, простите, но вы привезли его, пару дней назад, после прогулки помните, госпожа? — Из его смятой речи я наконец вытащила суть, вспомнив о окровавленном парне, что испачкал мой любимый фрак.

— Ах да, точно. И что с ним? — Сказать честно, вот только на ночь глядя мне не хватало разбираться с бродягами. Я то думала, что его уже давно спровадили с миром. Ну ладно. В конце концов я же княжна, дворянка, уж с каким-то бушующим бродяжкой точно разберусь. — Веди давай, по дороге расскажешь — я сдалась, и получила в награду осторожный взгляд. Глаза у него красивые, голубые. Люблю я такие необычные цвета. Жаль, поклялась княгине не заводить интрижек со слугами. Взамен родительница пообещала не навязывать мне замужество до двадцати пяти.

Но ущипнуть смущенного помощника врачевательницы пониже спины, когда тот пошел впереди меня, никто не запрещал. Бедняга аж подпрыгнул, как змеей ужаленный, и покраснел теперь уж целиком, от ушей до запястий. Я спрятала смешок в ладонь и последовала за ним.

Подобранный мною нежданный гость и вправду бушевал. Конечно когда я зашла, Ивика, женщина большая и грубая, уже вколола буйному пациенту успокоительного, и тот притих, но осколки разбитого стекла, отброшенный в стену поднос и покосившаяся картина говорили о том, что я пропустила.

Парень оказался младше чем я думала. Лет двадцати пяти навскидку. Он сидел на кровати, упираясь спиной в груду подушек и смотрел мрачно, словно сыч, из-под густых --">