Александр Леонидович Аввакумов - В тени

Он взглянул на нее, моментально отметив про себя: темно-русые волосы, большие голубые глаза, и невольно улыбнулся:

– Подскажу. Я тоже иду на вокзал и готов вас проводить.

Щёки девушки вспыхнули. Она не ожидала подобного приглашения и сейчас, просто растерялась, не зная, что ответить.

– Девушка, давайте, я вам помогу, – продолжил Николай и взял из ее рук довольно тяжелый чемодан. – Как же вы с ним справлялись? Что в нем?

Вопросы военного окончательно смутили девушку. Она снова вспыхнула и тихо произнесла:

– Мои вещи. Я еду в Москву: поступать в медицинский институт. Вот мне матушка и наложила в чемодан продуктов на дорогу.

– Заботливая у вас мама. А я, представьте себе, не помню свою мать. Она умерла от тифа, когда я был совсем маленьким. Сначала меня воспитывала тетка, а после ее смерти я попал в детский дом, там и вырос.

Девушка снова взглянула на Николая и, стараясь побороть смущение, спросила:

– А вы в отпуск едете? Я смотрю, у вас тоже в руках чемодан?

– Нет, к месту службы. После училища меня направили сюда, в часть. А сегодня узнал, что часть в лагерях. Вот и направляюсь на вокзал, где меня будет ждать машина. Скажите, как вас зовут, а то неудобно как-то без имени.

– Корнилова Нина, – произнесла девушка и протянула Николаю свою маленькую ладошку.

– Смирнов Николай, – улыбаясь, представился он и, поставив чемоданы на землю, пожал ей руку.

Ее ладошка просто утонула в его большой и сильной руке. Ладонь Нины была слегка влажной и мягкой.

«Волнуется, – подумал он. – Красивая девушка, в такую, как она, грех не влюбиться».

За разговором они не заметили, как дошли до вокзала.

– Вот и пришли, – тихо произнес Николай. – У вас во сколько поезд?

Корнилова взглянула на часы, висевшие на стене вокзала.

– Через сорок минут….

Они остановились в тени здания и стали прощаться.

– Можно, Нина, я вам напишу? – спросил ее Смирнов. – Вы знаете, очень приятно, когда кто-то вам пишет, ждет…

– А куда вы мне напишете, если я не знаю, где остановлюсь в Москве?

– А я вам напишу на Главпочтамт, до востребования. Фамилию я вашу знаю. Вот так и напишу – Корниловой Нине.

Щеки девушки вновь налились румянцем.

– Напишите, я вам обязательно отвечу. Скажите только номер части.

Он назвал номер части, пожал ей руку и направился к ожидавшей его грузовой автомашине, подле которой стоял водитель и махал рукой. Забросив чемодан в кузов, он достал папиросу и закурил.

– Садитесь в кабину, товарищ лейтенант, – предложил ему водитель, – в кабине удобнее.

– Спасибо, я в кузове поеду.

Машина медленно тронулась. Николай попытался отыскать в людском потоке фигуру Нины, но она словно растворилась в этом человеческом море. Он улыбнулся и повалился на груду матрасов, которыми был заполнен кузов полуторки.

***

Николай лежал на матрасах и смотрел в яркое голубое небо. Солнце медленно скрывалось за верхушками деревьев. Дорога шла через лесной массив и если бы не легкий ветерок и не равномерное урчание автомобильного мотора, можно было бы подумать, что полуторка плывет среди зарослей берез и елей. Лейтенант поднял голову над бортом грузовика, и в этот самый миг раздался выстрел. Пуля, сбила фуражку с головы Николая. Он машинально втянул голову в плечи. Вторая пуля прошила борт автомобиля и застряла в матрасе. Полуторка увеличила скорость и буквально вылетела из зоны обстрела. Проехав еще с километр, автомобиль съехал с дороги и остановился под старой сухой березой.

– Как вы, товарищ лейтенант? – спросил водитель. – Не зацепило?

– Нет, пронесло. Что это было?

– Да националисты местные балуют, – спокойно ответил шофер. – На той неделе бойца из соседней части вот так застрелили!

– Неужели, их нельзя выследить и уничтожить? Странно это как-то.

– Не знаю, товарищ лейтенант, – коротко отрубил водитель. – Для этого существует НКВД, есть Особый отдел в дивизии. Пусть они и ловят их, а наше дело – баранку крутить!

Николай достал папиросы и закурил. Он мысленно представил гибель солдата, и ему стало как-то не по себе. Руки его предательски задрожали, а между лопаток пробежал холодок. Ему вдруг стало жалко бойца, нашедшего смерть в этом белорусском лесу. Смирнов поднял лежавшую в дальнем углу кузова фуражку и стал с интересом рассматривать в ней дырку. Пуля угодила прямо в красную звезду, которая была закреплена на околыше.