Василий Васильевич Галин - Союз Сталина. Политэкономия истории

отказывался от войны, как от инструмента политики, однако тут же прибавлял: «Ведя войну с большевизмом, Германия выполняет европейскую миссию». Таким образом, все формальности были соблюдены: Европе гарантирован мир, большевики же… не входили в рамки цивилизованного человечества.

Гитлер, пояснял И. Фест, использовал страх Запада перед большевизмом, «на все лады расписывая в многочисленных речах «подрывную работу большевистских заправил», их «тысячи каналов переброски денег и развертывания агитации», «революционизацию континента», постоянно нагнетая тот психоз страха, о котором он порой говорил: «загорелись бы города, деревни обратились бы кучами развалин, люди бы перестали узнавать друг друга. Класс боролся бы с классом, сословие с сословием, брат с братом…». Свою собственную миссию Гитлер описал в беседе с А. Дж. Тойнби следующим образом: «он появился на свет для того, чтобы решающим образом продвинуть вперед человечество в этой неизбежной борьбе с большевизмом»^[24].

К 1936 г. «План Гофмана» приобрел уже вполне законченные черты. Он предусматривал два главных направления удара: Северо-Балтийское и Юго-Восточное. По словам Сталина, на XVII съезде этот план напоминал ему возобновление политики Вильгельма II «который некогда оккупировал Украину, предпринял военный поход против Ленинграда, используя для этого территорию балтийских стран»^[25].

Северо-Балтийское направление

Северо-Балтийское направление позволяло, во-первых, создать мощную непосредственную базу для нападения на СССР. На всех прочих путях германской армии пришлось бы проделать длинный, трудный и весьма сомнительный переход по чужой территории с враждебным населением и неразвитым железнодорожным сообщением. Во-вторых, этот путь вел прямо к жизненному центру Советского Союза!^[26]

Для решения этих задач план предусматривал установление господства Германии над Балтийским морем, превращая его по сути во внутреннее море «Германского союза». В соответствии с этим планом Германия поощряла строительство Данией и Швецией оборонительных сооружений, блокирующих Зундский и Бельтский проливы — «балтийские Дарданеллы». Розенберг ради этого даже предложил Дании «гарантию» немецко-датской границы. В 1935 г. Дания начала сооружать авиабазы и базы подводных лодок в фиордах. Германия же была независима от проливов благодаря внутреннему Кильскому каналу^[27].

Одновременно Германия активизировала попытки создания «Северного европейского блока». Начался обмен делегациями высших военных чинов Швеции, Польши и Германии. Розенберг через заводы Круппа в Швеции поддерживал шведских фашистов. В 1935 г. он заявлял на конгрессе «Северного общества» в Любеке: «Мы приветствуем представителей северного мира (скандинавские страны)… Мы хотим выразить надежду, что они также полностью осведомлены о том, что вся Балтика в целом заинтересована в объединении против большевистского Востока»^[28].

Следующим шагом намечалось создание вдоль побережья военных баз для обеспечения войны с Россией. На континенте первой базой должна была стать польская Гдыня близ Данцига, грузооборот Гдыни в то время обгонял грузооборот любого другого балтийского порта. В 1935 г. в Гдыне началось строительство 6-ти новых современных доков, которые впервые сделали порт пригодным для военных судов. К этой базе должен был присоединиться впоследствии Мемель, литовский порт, который лежит значительно ближе к следующим базам — Риге и Ревелю и находится почти наполовину в руках «автономного» германского совета Мемеля^[29].

Мемель, «второй Саар», — это рычаг для изолированной войны с Литвой, которая в двадцать четыре часа приведет к исчезновению литовской армии, является рычагом к военному поглощению Германией всей Балтики. Поскольку немедленно вслед за этим в Риге и в Ревеле абсолютно «сами собой» возникнут завуалированные германские колониальные правительства. «Одного предупредительного выстрела с германских дредноутов в портах Мемеля, Риги и Ревеля (Таллин) будет достаточно, чтобы добиться от буржуазных правительств абсолютного, немого повиновения Германии. Германский балтийский флот… может покорить три прибалтийских государства в течение нескольких часов»^[30].

«Эта война…, предупреждал Генри, — будет вестись совершенно «независимо», как дело германской «национальной чести», которая --">