Норберт Фрид - Картотека живых

романа — это судьба чешского интеллигента Зденека, его духовное становление в тяжелой обстановке концлагеря, переход Зденека от подчинения полузвериному инстинкту самосохранения — «Лишь бы выжить!» — к разрешению для себя проблемы «Как выжить?»: честно или трусливо, выжить одному или вместе с другими. Эта внутренняя борьба и идейный рост Зденека отражают широкую картину общественных настроений внутри лагеря.

«Среди всех лишений и унижений у заключенного концлагеря есть два пути: он может или опускаться все ниже, или не склониться и идти против течения» — к такому выводу приходит Зденек Роубик. Когда-то Зденек был близок к коммунистам: его брат Иржи — известный журналист, член компартии. Но в буржуазной Чехословацкой республике молодой кинорежиссер Зденек не занял партийной, по-настоящему боевой позиции. В Гиглинг он попал морально и физически надломленным. Зденек уже два года в концлагерях, его беременная жена осталась в лагере Терезин, у него почти нет сил бороться за жизнь… Но в Гиглинге ему пришлось заботиться о еще более слабом товарище, и эта забота стала своего рода моральным стимулом, помогавшим Зденеку преодолевать в себе замкнутость и эгоизм.

Лагерь «Гиглинг 3» строила команда из ста пятидесяти заключенных, прошедших уже не один концлагерь. Потом туда прибыла первая партия «мусульман»^[1] — полторы тысячи изнуренных, страшно исхудавших узников, преимущественно чехов и поляков. Старые узники, строители, стали проминентами. Немцев-уголовников комендатура сразу же назначила на руководящие должности. Самый умный и хитрый среди них — это писарь лагеря, Эрих Фрош, колбасник из Вены, попавший в концлагерь за махинации на черном рынке. Фрид мастерски раскрывает перед читателем психологию этого прирожденного приспособленца и интригана. Фрош усердно служит гитлеровцам и одновременно заигрывает с организацией заключенных, стремясь обеспечить свою безопасность при любом исходе войны. Перед эсэсовцами писарь раболепствует, в душе презирая их.

Тонко и убедительно индивидуализированы в романе фигуры властителей лагеря — эсэсовцев Копица, Дейбеля и Лейтхольда. Мы видим живых, отличных друг от друга людей из плоти и крови, а не однотипных страшилищ, схематически иллюстрирующих гнусность нацизма. И вместе с тем, как уничтожающе разоблачил Фрид психологию этих профессиональных палачей! Вот комендант лагеря обершарфюрер Копиц, матерый гитлеровский тюремщик. За десяток лет эсэсовской «работы» он уже пресытился ее «отрадами». В нацистские «идеи» он не верит, его интересуют только нажива и теплое местечко.

«Дейбель и я — тертые калачи, — поучает он новичка Лейтхольда. — В свое время и мы потешались, когда нам впервые доверили хефтлинков, и считали, что можно делать с ними все, что нам вздумается… Но посмотри на нас сейчас. Перед тобой закаленные бойцы, зрелые немецкие мужи, как говорит фюрер… Я, конечно, не говорю, что мы с Дейбелем воплощенные ангелы, у нас тоже есть свои утехи, но, понимаешь ли, более утонченные. И мы иной раз позабавимся, но при этом никогда не забываем о будущем… — Копиц поднес руку к лицу Лейтхольда и задвигал пальцами у него перед носом: «Пети-мети, понял? Это самая большая утеха!» Грязную работу — расправы, издевательства — «утомленный» Копиц охотно перепоручает своему помощнику Дейбелю. Сам он старается выглядеть «дядюшкой Копицем», этаким снисходительным толстяком с фарфоровой трубкой. Но вот в лагере случается чрезвычайное происшествие, последствия которого грозят благополучию самого Копица. И он, спасая свою шкуру, идет на чудовищное по хладнокровной жестокости преступление: организует «стихийное выступление немецких заключенных против евреев».

В других случаях Копиц «почти гуманен» и объективно оказывается «еще не самым худшим эсэсовцем», как уверяет заключенных писарь Эрих Фрош. В отличие от Дейбеля Копиц не садист, он «только хапуга», он не жаждет крови, он хочет, чтобы «Гиглинг 3» стал не лагерем истребления, а «рабочим лагерем нового типа», что устроило бы коменданта, который намерен в тихой заводи отсидеться до конца войны. Писарю Эриху Фрошу тоже нравится идея рабочего лагеря, и он старается сделать все возможное, чтобы ее поддержали заключеные. Так стяжатели и карьеристы из числа палачей и из среды заключенных легко находят общий язык. Две злые силы в лагере — уголовники и эсэсовцы — действуют заодно.

Но есть другая, --">