Морис Бувье-Ажан - Аттила. Бич Божий

ужас, однако лично не производил неблагоприятного впечатления на тех, кто встречался с ним.

Как в легенде, так и в историографии Аттила изображается бесспорно выдающимся правителем, каким представляется, например, Альфред Великий англичанам или Оттон Великий немцам. Был ли Аттила действительно великим правителем? Современные ему авторы характеризуют его как несомненно сильную личность. Аттила был единственным королем гуннов, которому удалось объединить под собственным верховным господством отдельные гуннские и многие другие покоренные ими варварские племена и поставить их на службу своим политическим целям. Во внешней политике он демонстрировал удивительную прозорливость и осмотрительность, умело сочетая силу и хитрость. Проведение им военных кампаний обнаруживает в нем немалый талант стратега. Государственным деятелям Рима он казался тем, кем только и мог казаться — дерзким выскочкой и азартным игроком. Отваживаясь на крупномасштабные акции, он никогда не упускал из виду возможность хотя бы что-то приобрести. Во взаимоотношениях с противниками он становился, как только ощущал неприятие с их стороны, непримиримым и высокомерным до фанфаронства. Несговорчивый и настороженный в переговорах с врагами, он хитро использовал любую их слабость. Зато поверженному противнику он мог продемонстрировать свое великодушие, умел даже привлечь его на свою сторону, оказывая ему доверие. Хорошее взаимопонимание, существовавшее на протяжении многих лет между ним и вождями остготских племен, объясняется исключительно великодушной и умной политической позицией Аттилы. Словом, личность незаурядная, что само по себе и не вызывает сомнений, но не перебарщивает ли М. Бувье-Ажан, с явным удовольствием живописуя, как ловко Аттила водит за нос обоих кесарей, западного и восточного? Конечно, Валентиниан III и Феодосий II — далеко не самые славные персонажи греко-римской истории, но ведь выбирать надо меньшее зло. Впрочем, пусть этот вопрос решают читатели.

Правда, великим человеком Аттила считался лишь в пределах своего собственного мира, среди родственных ему кочевых племен, которые жили грабежом, не зная высоких запросов и не стремясь к тому, что придавало бы их жизни постоянство и более глубокий смысл. Историческое величие обретается не одними только военными успехами: выдающийся человек должен оказывать на окружающих и некое духовное влияние.

Современные Аттиле греки и римляне, сохранявшие приверженность язычеству, видели в нем в высшей мере опасного врага, с которым приходилось считаться, в остальном же презирали его как варвара, человека, во всех отношениях стоящего ниже их. Все авторы, не исключая и осмотрительного грека Приска, необычайно сдержанного и беспристрастного в своих высказываниях, почти всегда говорят о нем как о «варваре». Известно, что варварами греки и римляне называли всех, кроме самих себя (а греки — и римлян тоже), однако Аттила, на их взгляд, концентрировал в себе варварства неизмеримо больше, чем какой-нибудь вестгот или вандал.

Римские и греческие христиане презирали Аттилу как нехристя. Они считали его не достойным милости Божией, а посему предопределенным для совершения дьявольских дел. Именно этот смысл и вкладывается в его прозвище «Бич Божий». Прозвище человека всегда отражает его место в системе ценностных представлений общества. В христианском мире, ориентированном на спасение души и обретение вечного блаженства, Аттила мог считаться только орудием Дьявола.

«Бич Божий» — страшное определение, а применительно к Аттиле как человеку, который, по свидетельству современников, не отличался патологической жестокостью и не преследовал по вероисповедному или этническому признаку (как это делали, например, король вандалов Гейзерих или король готов Эврих), пожалуй, и слишком суровое. Если же рассматривать Аттилу в ипостаси короля гуннов, то он вполне заслуженно заклеймен этим прозвищем. Гунны оказались для народов Европы одним из самых тяжких испытаний в ту столь изобильную страшными бедствиями эпоху. А как сам Аттила относился к этому прозвищу? И вообще, знал ли он, что христианский мир наложил на него подобное клеймо? Свидетельства источников на сей счет достаточно баснословны и потому не кажутся убедительными. Античные авторы любили приукрасить свой рассказ заведомо вымышленными эпизодами, баснями и анекдотами, не только развлекавшими читателя, но и --">