Алексей Николаевич Кулаковский - Не с той стороны

Кулаковский Алексей Не с той стороны

Алексей Николаевич Кулаковский

Не с той стороны

Рассказ

Перевод с белорусского Николая Горулева.

Когда Якуб Дробняк, инструктор райкома комсомола, пришел в деревню Грибки, в глаза ему бросилась прежде всего ободранная крыша в одном дворе. Потом вылез откуда-то худой пестрый теленок, остановился на середине улицы и уставился мутными глазами прямо на человека. Весь скот теперь на пастбище, а этот теленок стоит вот на улице. Выбежал со двора босой мальчишка в брючках с разными штанинами, ударил теленка прутиком и погнал перед собою. Прошел Дробняк дальше, - большая круглая лужа засверкала на улице. И на машинах и на подводах ее объезжают возле самого забора, мучаются, но никому не приходит в голову засыпать лужу.

Все это испортило инструктору настроение и заставило вспомнить слова, услышанные на совещании уполномоченных райкома партии. "Лентяев много в Грибковской бригаде и лежебок. Вы должны иметь это в виду. Кричать там умеют, а работать не очень".

И действительно, что это за улица, что за деревня!

В конторе Якуб Дробняк застал бригадира. Хорошо что застал, а то по важности дела пришлось бы искать его где-нибудь на поле. Договорились насчет собрания, Дробняк хотел идти уже осматривать бригаду, но вдруг заметил, что в углу комнаты два молодых парня, в куртках нараспашку, играют в шахматы. В колхозе такой прорыв, столько картофеля еще на поле, а они сидят себе тут, наверное, с самого утра. Инструктор подошел к хлопцам, чтобы сказать им об этом, постыдить лентяев, да как-то невольно обратил внимание на то, что конь белых забрался очень уж в опасное место. Захотелось узнать, что будет дальше, как белые спасут коня, как окончится вся партия. И сам не заметил, как простоял возле шахматистов час. Тем временем начинало темнеть: идти куда-нибудь уже не было смысла, скоро люди начнут сходиться на собрание.

Дробняк сел в углу у окна и стал ожидать, пока бригадир принесет лампу. В окно видно было, как по улице шли с поля овцы, суетились возле забора, обходя лужу, и сталкивали друг друга в грязь. Хозяйки с корзинками в руках и без корзин шли за стадом: некоторые пробирались возле забора вместе с овцами, а некоторые, в сапогах и бахилах, переходили вброд. Темнело, как и всегда поздней осенью, довольно быстро: еще совсем недавно можно было отличить столбик в заборе от обычной жерди, большую корзину в руках женщины от меньшей, а теперь уже все затуманили сумерки. Инструктор глянул на шахматную доску. Хлопцы не закончили партию, ушли.

На собрание начали приходить вскоре после того, как в окнах конторы замигал свет. Одной из первых вошла небольшая ростом, но стройная и полная женщина в мужском пиджаке из черного сукна, в сером вязаном платке и в желтых бахилах. Инструктору показалось, что это она переходила недавно через лужу, но шла без корзины.

- Каждый день что-нибудь выдумают, - громко заговорила женщина, заметив у порога односельчанок. - То собрание, то совещание... Отдохнуть дома не дают.

- Тише ты, Марья, - смущенно зашептала соседка, - здесь же чужие люди!

- Ну и что, что чужие? Разве я неправду говорю?

"Ну и язычок, - подумал Дробняк. - Не отдохнула дома. А целый день что делала? На поле вроде не была".

Женщины заходили небольшими группами. Бригадная контора вскоре стала полной, и можно было начинать собрание. Инструктор даже не ожидал, что так скоро удастся собрать бригаду. Маловато, правда, было мужчин, но, может, их вообще немного в бригаде. Дробняк заметил, как показались у порога те два парня, что недавно играли в шахматы, да с ними человека три постарше. Хлопцы сразу начали пробираться к шахматной доске.

Собрание открыл бригадир и, с согласия инструктора, сам же начал доклад. Доклад этот все уже раз десять слышали. Но ведь он нужен уполномоченному, поэтому приходилось терпеливо слушать. Бригадир, человек средних лет, с двумя рыжеватыми кудряшками надо лбом, во время доклада то наклонялся к настольной лампе, то отклонялся. Наклонившись, он прочитывал на замасленном листке бумаги разные цифры, отклонившись, говорил по памяти. Из доклада было непонятно, как шли дела в бригаде: желаете сделать вывод, что тут все хорошо, - пожалуйста, желаете убедиться, что тут все плохо, - можно было услышать факты и такие.

Хлопцы, между тем, устроились в том же уголке, спрятались за чужими спинами и тихонько начали расставлять шахматы. Инструктор видел это, но не очень --">