ПРЕДИСЛОВИЕ

3 мая 1941 года Генрих Гиммлер получил следующее письмо: «Глубокоуважаемый господин рейхсфюрер СС! С большой радостью я узнал, что теперь выполнение народно-политических заданий^[1], к которым я на протяжении всей своей жизни питал особую слабость, находится под Вашим твердым и целеустремленным руководством. Я узнал также от оберфюрера Берендса, что, прежде чем предпринять окончательные шаги по формированию нового большого народного союза, Вы хотели бы поговорить со мной в штаб-квартире фюрера с глазу на глаз, чтобы я в старых армейских традициях мог Вам передать "караул", а именно мой многолетний опыт. Поскольку от Вас последовал приказ, то я с радостью готов предоставить себя Вам в распоряжение. Однако я хотел, чтобы Вы благосклонно отнеслись к одной моей просьбе. У меня, к сожалению, в отличие от Вас или заместителя фюрера, нет в служебном пользовании ни железнодорожного состава, ни самолета, ни автомобиля. Поэтому мне хотелось бы уточнить, насколько своевременно мне надлежит прибыть в указанное место. Поскольку мне предстоит прибегнуть к транспортным средствам, доступным для простых смертных, то имеется возможность, что я опоздаю. Есть ряд стесняющих мое передвижение обстоятельств. 16 и 17 мая в первой половине дня я читаю доклады в Галле. 23 мая и в последующие дни я делаю их в Страсбурге. Вероятно, в перерывах между докладами мне придется отбыть в Эльзас. Судя по сведениям, которые мне представил д-р Берендс, Вы желали, чтобы я прибыл к Вам на доклад в первых числах мая. Поэтому для того, чтобы наша встреча состоялась, надо учитывать мои возможности с поправкой на "где?" и "когда?". Пребываю в радостном предвкушении от встречи с Вами». Отправителем этого в некоторой степени ироничного письма был генерал в отставке, профессор Карл Хаусхофер.

Гиммлера всегда интересовала деятельность возглавляемой Хаусхофером «Немецкой Академии». Во многом это было связано с деятельностью эсэсовского исследовательского общества «Наследие предков». Рейхсфюрер СС, в отличие от многих партийных бонз, никогда не скрывавший своих симпатий к немецкой профессуре, пытался придать Аненэрбэ статус академической структуры. По этой причине он с 1936 года оказывал финансовую поддержку «Немецкой Академии». В некоторый момент исполняющим обязанности ее директора стал мюнхенский профессор Вальтер Вюст, который, кроме всего прочего, являлся научным куратором «Наследия предков». Получив должность в «Немецкой Академии», он невольно оказался втянут в битву за влияние на научно-культурную сферу. Действительно, в середине 30-х годов за «Академию научных исследований и обеспечения немецкой самобытности — Немецкую Академию» развернулась нешуточная борьба.

Эта организация была открыта еще в 1925 году при активном содействии Карла Хаусхофера, (ее президентом он стал уже после прихода к власти национал-социалистов). Долгое время «Немецкая Академия» была общественным учреждением, которое занималось разработкой идей геополитики и фёлькише-идеологии. То, что эта организация некоторое время не была унифицирована национал-социалистическим режимом, объяснялось личным покровительством Рудольфа Гесса, близкого друга Хаусхофера. В 1936 году Академия стала испытывать чрезвычайные финансовые трудности. Тогда стало ясно, что она потеряет свой независимый характер, перейдя под контроль либо партии, либо государства. Первыми претендентами на владение выступили Имперское министерство иностранных дел и зарубежная организация НСДАП (Академия делала акцент на защите немецкой культуры за пределами Германии). Не являясь специалистом в закулисной борьбе, Хаусхофер в апреле 1937 года назначил перевыборы руководства этого учреждения, что и предрешило судьбу Академии. Почему пост директора был предложен именно одному из руководителей «Наследия предков» — Вальтеру Вюсту, до сих пор остается понятным. Но, так или иначе, это было на руку Аненэрбэ. Подобное развитие событий также потворствовало научным амбициям Гиммлера. Организационный руководитель Аненэрбэ Вольфрам Зиверс писал в то время рейхсфюреру, что, как только Вюст станет президентом, влияние СС в Академии станет более чем существенным. Однако научный куратор «Наследия предков» не смог стать полновластным директором Академии, так как разделил этот пост с баварским министром-президентом Людвигом Зибертом.

Вопреки ожиданиям Зиверса, Вюст так и --">