Владимир Григорьевич Липилин - Крылов, Алексей Николаевич

Владимир Григорьевич Липилин КРЫЛОВ

Глава первая

Алексей Николаевич Крылов, будущий великий русский математик и кораблестроитель, родился в селе Липовка Ардатовского уезда Симбирской губернии.

Через 25 лет, когда для свершения бракосочетания Крылову потребовались данные о времени и месте рождения, о родителях, он с большим интересом прочитал выписку из метрической книги липовского прихода: «1863-го года Августа 3-го дня рожден, того же Августа 10-го дня крещен Алексий, сын помещика сельца Висяга Николая Александровича Крылова и законной жены его Софии Викторовны, оба первобрачные и православные. Восприемниками были вдова гвардии полковника Мария Михайловна Крылова и сын Наталии Александровны деревни Калифорнии Александр Иванович Крылов, которому фамилия, однако, не Крылов, а Тюбукин».

И еще много, много лет спустя своеобразное исправление ошибки в метрике не только вызывало у Крылова широкую и светлую улыбку, но и воскрешало в памяти родные места и живые образы близких.

«Так как бабушка Мария Михайловна, — писал академик в рассказе «Раннее детство», — все церковные службы и обряды знала лучше любого попа, то она ему все время подсказывала, что надо делать, какие молитвы читать, как и когда в купели на воде маслом чертить крестики и т. п., чем приводила в немалое смущение молодого попика».

Неудивительно, что растерялся и восемнадцатилетний крестный Александр Иванович Тюбукин, который «по рассеянности, подобно многим другим, хотя и плюнул на сатану, но дунул на меня, ребенка, за что от общей нашей бабушки Марии Михайловны большой похвалы не заслужил».

До конца своей большой жизни бабушка Мария Михайловна была женщиной решительной, суровой и добрейшей одновременно, под стать супругу — деду будущего академика — гвардейскому полковнику Крылову Александру Андреевичу.

Легенды о храбром деде-воине внук навсегда сохранил в памяти как достойные примеры для подражания и почитания.

«С пяти лет воспоминания, — писал Крылов в том же рассказе о детстве, — по-видимому, идут в более или менее связной последовательности, локализация их по времени становится точнее, ибо они приурочиваются или к собственному возрасту, или к событиям внешнего мира».

Когда Алеше Крылову исполнилось пять лет, отец его, Николай Александрович, человек оригинальный, отставной прапорщик артиллерии, привез ему с Нижегородской ярмарки детский топорик.

Вручая сыну этот игрушечный инструмент, отец отметил качество кулебакской стали, из которой топор был сработан в выксунских лесах, а также преподал урок практического обращения с ним.

«Не руби сплеча, но с пользою», — прозвучало в изустном отцовском приложении к подарку.

Для маленького Алеши колка дров стала одним из любимых занятий, а топорик — первой и последней игрушкой детства.

Единственного ребенка в семье, Алешу тем не менее предпочитали воспитывать в естественных, а не в намеренно создаваемых условиях. Никто и никогда из его многочисленного окружения, даже замечая поразительные способности мальчика, не восторгался ими и в умилении не ахал, когда они проявлялись. Скорее напротив, и об этом красноречиво засвидетельствовано самим Алексеем Николаевичем:

«Дрова в то время были длиною в сажень, продавались кубами по три рубля за кубическую сажень (это я знал уже тогда), плахи были толстые (вершка по три), и я немало торжествовал, когда мне удавалось после долгой возни перерубить такую плаху пополам, усыпав щепою всю комнату.

Должно быть, с топором у меня дело шло гораздо спорее, чем с букварем, так как мне врезался в память упрек Александры Викторовны (тетки Крылова по матери, принимавшей большое участие в его воспитании. — В. Л.):

— Вот Маша уже бегло читает, а ты все на складах сидишь.

И мой на это ответ:

— Маше-то шесть лет, а мне всего пять…»

«Мальчик я, видимо, был резвый, — вспоминал далее Крылов, — в шалостях мало стеснялся (то есть его не стесняли условными ограничениями. — В. Л.), так что более солидного возраста родственницы пророчили, что из меня вырастет разбойник и что, подобно моему троюродному деду Валериану Гавриловичу Ермолову, буду я по большим дорогам грабить».

Пристрастие к колке дров, как поведал о том Владимир Петрович Филатов, завершилось чисто --">