Марина Ивановна Цветаева - Две души Марины Цветаевой

залы; время – конец двадцатых, начало тридцатых, Париж, эмиграция, предчувствие конца мира. Шестая часть суши бредит мировой революцией; то и дело вспыхивают восстания и бунты рабочих; медленно, но верно начинает формироваться «коричневая чума» — фашизм. Безработица, бескормица, безысходность. Когда и говорить о смерти и воскрешении, как не в эти «последние времена». Огромное количество людей уже пережило ментальную гибель: погибла Родина, власть, положение, деньги, образование, будущее детей. Как жадно вслушивались нищие великие литераторы и князья-таксисты в туманные и прекрасные речи доктора! Комкали кружевные, пожелтевшие от множества стирок, платочки бывшие фрейлины Ее Императорского Величества, промышляющие нынче продажей пирожков и котлет; утирали невольно сорвавшуюся слезу полуголодные офицеры, работающие на заводах и фабриках. В общем зале, битком набитом жаждущими утешения людьми, сидела и великая поэтесса. После лекции слушатели засыпали доктора вопросами; каждый хотел получить малую толику надежды лично для себя. Как хотела и она спросить что-то и для себя, про себя! Но – увидела, как устал, утомился под наплывом чужих вопросов и просьб доктор С великолепной, царственной деликатностью отошла в сторону. Но — была замечена уникальным духовидцем; отмечена краткой его фразой Единственное, что услышала от него: загадочнейший и прямейший ответ – намек: «До нового свидания» До свидания в новом мире, среди новой крылатой реальности. Именно так истолковала Марина Цветаева короткую фразу доктора, произнесенную с мягкой и странной улыбкой.
То же фактически ответил ей и Райнер-Мария Рильке в своей элегии. Переписку с Рильке Цветаева начала благодаря Борису Пастернаку. Так, заочно, они переписывались и общались общением не слов, а душ: находящийся в Советской России Пастернак, тяжело больной, умирающий уже гениальный австриец Рильке и русская эмигрантка Цветаева, живущая в Париже Австрийский поэт-мистик (а какой из поэтов не-мистик?), уходя уже в другой мир, будучи на пороге смерти, посвятил ей одну из своих глубоко философичных элегий. После его смерти Цветаева написала ему письмо, будто живому; она была уверена, что он может слышать и воспринимать, может быть, куда лучше и яснее, чем здесь, в земном мире. В «Поэме воздуха» Цветаева задолго до доктора Моуди и намного после буддийской и египетской «Книг мертвых» описала посмертный полет души, вплоть до освобождения от земных оков. «Марина ушла в заумь», — даже Анна Ахматова не поняла мистического смысла поэмы. «Она пыталась описать то, что чувствует после крепкого черного кофе, когда ложится спать», — наивно объясняет родная сестра Ася, когда-то близкая по духу, как близнец. И она не поняла, настолько поэма опередила свое время, как пишут критики. Не опередила, скажем мы, а настолько оказалась вне-времени, там, где окажемся и все мы. Поразительны совпадения с «книгами мертвых» и показаниями переживших клиническую смерть людей; Цветаева описывает ощущения души, «эфирного тела» при преодолении семи воздухов, семи небес, через которые необходимо подняться, чтобы, наконец, преодолеть косность всего земного, обретя бессмертие и невесомость
Письма к мертвым занимали большое место в творчестве Марины Цветаевой. Для нее часто окончание физического бытия человека становилось началом его нового бытия. Письмо Петру Эфрону, брату мужа, умершему от туберкулеза; воспоминания о Белом, Волошине, Сонечке Голлидей (примечательно, что о Сонечке Цветаева принялась писать, не зная о ее смерти в СССР). Воспоминания о погибшем под поездом метро Николае Гронском. И – детское мистическое общение с умершей Олечке Иловайской, чье присутствие так ясно ощущала маленькая Марина Страсть к мертвым; любовь к мертвым; страсть к Смерти, которая есть ни что иное, как ворота в иной великолепный мир, куда нас уносит всадник на красном коне – еще один образ ее стихов.
Марина Цветаева предвидела и предчувствовала смерть тех, к кому и обращалась в стихотворном порыве. Самое ее появление на свет произошло в доме, где уже царствовала Смерть-повелительница. Много трагических событий произошло в стенах шоколадно-коричневого домика, под сенью огромного серебристого тополя, в тихом переулке Москвы. Отец Марины, профессор Цветаев, женился на ее молодой и богатой матери, став вдовцом, похоронив недавно предшественницу – молодую и богатую Варвару Дмитриевну Иловайскую, дочь известного --">