А Колосов - Александр III, его личность, интимная жизнь и правление

А. Колосов Александр III, его личность, интимная жизнь и правление

Когда Александр III умер, один небезызвестный поэт написал стихотворение под заглавием «Слезы царя». Еврейское происхождение этого поэта и его принадлежность к числу русских интеллигентных либералов должны были бы внушить ему настолько тактичности, что муза его не должна была бы откликаться на смерть того, кто угнетал и давил как всю интеллигентную Россию, так и особенно беспощадно преследовал и травил еврейскую часть населения её. Но тем не менее стихотворение было оригинально по замыслу. Поэт рассказывал о молодом царе, подавленном горем по только что скончавшемуся, горячо любимому отцу. Но он теперь царь и не должен плакать и горевать. Он должен явиться к народу со взором, не отуманенным слезою и горем. Мы не знаем, плакал ли и горевал нынешний русский царь, когда умер после довольно долгой болезни Александр III, но исторически доказано, что сам Александр III, когда так внезапно и неожиданно умер его отец, павший жертвою бомбы, не проронил ни единой слезы, не испустил ни единого вздоха. С одной стороны, горе его по покойному отцу было не очень велико, так как его деспотическая натура жаждала власти и всего, что связано с нею. С другой стороны, Александр II пал от руки убийц-заговорщиков, явившихся исполнителями воли интеллигентной и политически развитой части русского народа. Всякое же проявление народной воли шло коренным образом в разрез с деспотическими замашками и тираническими замыслами Александра III, и он поклялся не только жестоко отомстить убийцам своего отца, но и кровью и железом искоренить всё, что было в России свободного, смелого, самостоятельного и мыслящего. Он хотел властвовать неограниченно, подобно древне-азиатским деспотам, над телами и душами своего стомиллионного народа, и для этого ему было необходимо раньше всего искоренить крамолу, вырвав жестокою рукою из среды русского народа всю лучшую, интеллигентную и мыслящую часть его. В этом смысле и отданы были им его первые приказания, когда Александр II, привезенный во дворец с раздробленными ногами и разорванной брюшной полостью, закрыл на веки свои глаза. Александр III, получив наконец право приказывать и повелевать и опьяненный этим правом, распорядился, чтобы весь Петербург был досконально обыскан и обшарен и чтобы брошены были в тюрьмы все те, кто в какой бы то ни было степени кажется подозрительным и проявил в той или иной форме свой либеральный образ мыслей. Таким образом, после красного террора в Петербурге наступил белый террор или, что еще вернее, синий террор, так как весь Петербург отдан был отныне во власть жандармам. Сатрапы нового царя, чутьем догадавшиеся, что наступает время их власти и произвола, их обогащений и отличий похозяйничали во славу своего царя-батюшки. Петербург походил на лагерь, внезапно захваченный дикими ордами жестокого неприятеля. Никто, решительно никто, даже как бы высоко ни было его общественное положение и как бы ни был благонамерен образ его мыслей, не мог быть гарантирован от того, что жандармы не ворвутся к нему среди бела дня или среди ночи, не схватят его, обшарив предварительно всё вверх дном в его квартире, и не бросят его в тюрьму или крепость, где долгими месяцами, а то и годами ему придется ожидать своей участи. Раньше всего жестокая расправа была произведена над цареубийцами. Оба динамитных взрыва, поведшие к смерти Александра II и целого ряда сопровождавших его лиц, произведены были открыто на многолюдной Михайловской площади, и заговорщики знали, что в случае удачи или неудачи затеянного ими им не избежать немедленного захвата руками полиции или даже публики. Действительно, Рысаков, бросивший первую бомбу, после взрыва которой Александр II остался жив и невредим, был немедленно схвачен на месте. Двое заговорщиков пали сами жертвами динамитных взрывов. Кроме Рысакова, несколько позже было найдено и схвачено еще пять человек, принимавших участие в заговоре и выполнении его. При Александре II подобные преступления, как покушения на его жизнь или убийства высших представителей административной власти, обыкновенно, передавались на рассмотрение высших административных судилищ или специально назначенных комиссий, и те и другие были, конечно, покорнейшими слугами в руках того, кто вел эти процессы, назначал судей и членов комиссий и диктовал им заранее приготовленный приговор. Александр III --">