Павел Евгеньевич Фокин - Александр Зиновьев. Прометей отвергнутый

П. Е. Фокин Александр Зиновьев. Прометей отвергнутый

Ольге Мироновне Зиновьевой

Наука — интересна, ученые — не интересны. В философии — наоборот: философия-то может быть и не достоверна, но сам философ есть просто прекрасное явление природы, есть просто прекрасное явление истории, кого история как-то посовестится забыть.

В. В. Розанов

Жизнь моя сложилась так, что если бы я описал её полно и точно, никто не поверил бы в реальность описываемого, сочли бы это литературным вымыслом или плодом больного воображения. Внешне всё вроде бы нормально, бывает и хуже. Но ведь моя жизнь — жизнь совсем не внешняя, а внутренняя. Она всегда проходила во мне, имея минимальные контакты с внешним миром.

А. А. Зиновьев

В Пахтино дороги нет.

Да и самого Пахтино давно уже нет. Ни на карте, ни в реальности. Как нет и других соседних деревень, некогда — давно ли? в сметающем время XXI веке даже и не скажешь наверняка! — населявших Чухломской район (уезд) Костромской (Ярославской, Ивановской — в разные годы прошлого столетия) области России (тоже за сто лет несколько раз сменившей своё официальное именование!).

«Тут было Сынково… Там — Чечулино… Ермаково… За этим лесом — Евдокимово…» — перечисляет названия исчезнувших деревень наш проводник Стас Кузьменко, указывая то налево, то направо от грунтовки, по которой, несмотря на всю вездеходность нашего (корейского!) «SsangYong»’a, нас уже двадцать минут нешуточно трясёт. Нам-то казалось, что это от Костромы до Чухломы дороги нет — тоже частенько бросало на выбоинах! А там была — трасса! Это только после московских хайвеев российские дороги выглядят как бездорожье. Настоящее бездорожье — в буквальном смысле слова — нам ещё только предстоит.

Мы в пути уже десятый час. Мы — это Ольга Мироновна Зиновьева, Максим Хромов (за рулём), Станислав Кузьменко и автор этих строк. За нами следует ещё один экипаж — Константин Макаров с женой и сыном. В пять утра мы стартовали от главного здания Московского университета, в одном из корпусов которого живёт семья Зиновьева. Наша цель — урочище Пахтино. Так сегодня официально называется то место, в котором, согласно документам, 29 октября 1922 года родился крупнейший русский мыслитель второй половины XX века, логик, философ, социолог, писатель, поэт, художник, общественный деятель, гражданин Александр Александрович Зиновьев.

На календаре — 21 июля 2012 года. Идёт «Год Зиновьева», приуроченный к его девяностолетию. В феврале в Москве, в Институте философии РАН, открылась выставка «Зиновьев = время = вперёд!». Осенью в Костроме, в Государственном университете им. Н. А. Некрасова, предполагается проведение юбилейных «Зиновьевских чтений», студенческий театр готовит спектакль «Иди на Голгофу» (по книгам Зиновьева). В московском издательстве «Канон+» завершена работа над сборником воспоминаний «Александр Александрович Зиновьев: Опыт коллективного портрета».

Пахтино — заветное место. Здесь Александр Зиновьев появился на свет. Здесь на пепелище родительского дома развеян его прах.

Зиновьев скончался 10 мая 2006 года. Спустя пару месяцев, 14 июля, над Пахтино, пригибая к земле траву и молодые деревца, разгоняя прочь лесных обитателей, загрохотал вертолёт. Его выделил для траурной церемонии губернатор Костромской области В. А. Шершунов. В руках у вдовы урна с прахом мыслителя. Она летит исполнить последнюю волю мужа. В кабине охапка из сорока чёрно-бордовых роз от губернатора — дань уважения и памяти.

Когда замирает мотор, воцаряется первозданная тишина, утренняя, прозрачная. День только собирается с силами. В молчании убирают поляну розами. К стволу берёзы прилаживается портрет — обложка автобиографического романа Зиновьева «Русская судьба, исповедь отщепенца».

Прах из урны ложится на серебряный поднос. Дыхание родного места, дыхание родного человека сливаются в прощальном дуновении. Вот он и дома.

С тех пор Ольга Мироновна ежегодно совершает сюда тихое паломничество. Преодолевая сотни километров, торит дорогу в Пахтино — дорогу к --">