Раиса Львовна Берг - Суховей. Воспоминания генетика

я понимаю: пока в моем очерке речь шла о частностях, о борьбе ученых против попрания научной истины в одной из отраслей естествознания, Ефим Григорьевич надеялся найти издателя. Когда кровавый террор на идеологическом фронте предстал в альманахе во всей полноте, издательства Франции дали понять Ефиму Григорьевичу всю необоснованность его чаяний, и ему пришлось расстаться с надеждой найти издателя.

В глазах университетской элиты правда смахивала на злостную клевету изгнанника. Альманах Ефима Григорьевича не увидел свет никогда.

Мистер Сноддерли, предложив мне написать мемуары, сам того не подозревая, побудил меня воссоздать тот обреченный гибели сборник Ефима Григорьевича. Западный вариант суховея смел бы с лица земли мое творение, если бы ему не противостояло то, что моя няня называла Раискиной настырностью, мое безоглядное упорство при отстаивании своей правоты.

Подчас подоплека упорства — глупость, неспособность правильно оценить обстановку: я не рассматривала антисуховейную настроенность мистера Сноддерли как прокоммунистическую позицию, репрезентативную для огромнейшего большинства университетских издательств Запада: США, Франции, все едино.

Я разослала несколько копий перевода по издательствам университетов; в их числе был и Колумбийский университет. Обоснованный отказ я получила только из Принстонского университета, былого пристанища Эйнштейна. Классовая предвзятость несовместима с объективностью. Таков был вердикт рецензента издательства.

В мою бытность в Западной Германии, куда я была приглашена по случаю празднования пятисотлетия открытия книгопечатания, в Майнце, родном городе Гутенберга, мне посчастливилось вручить русский и английский тексты книги замечательной женщине, голландке, профессору университета города Утрехта, издателю международного журнала Genetica, Дженни ван Бринк, ныне, увы, покойной. Она взяла дело издания английского перевода книги в свои руки, и благодаря ей книга опубликована.

После нескольких неудачных попыток найти издателя в Нидерландах и в Англии она решила обратиться за помощью к своим друзьям канадцам. Они свяжут меня со своим Литературным агентством. Я уже вернулась тогда из Германии в Америку, в Сент-Луис штата Миссури, где я прожила последние годы моего пребывания в Штатах. Дженни писала мне из Утрехта. Координаты канадцев и их нью-йоркского Литературного агентства приложены. Значит, думаю, рукопись послана в Канаду, из Канады попадет в Нью-Йорк. Звоню в Агентство, имя канадцев называю. Не прислали ли такую-то рукопись? Нет, не прислали, но раз есть рукопись, пришлите ее нам. Шлю. Через некоторое время звоню, спрашиваю, получили ли рукопись. Служащая Агентства радостно, взволнованным голосом сообщает: рукопись уже в издательстве Viking, принята, ждут, когда автор и переводчик войдут с ними в контакт. Она брала мой «Суховей» домой, чтобы читать, но читать мало когда приходилось: муж из рук страницы вырывал, сам хотел читать.

Редактирование длилось не менее двух лет. Смена редакторов. Последний редактор, третий по счету, Лиза Кауфман — не просто убежденная коммунистка, а — сталинистка. Поля рукописи изобиловали ее возмущенными выпадами против меня. В извращении истины в защиту интересов буржуазии она меня не подозревала. Она требовала обоснований. How do you know it? — восклицала она и три вопросительных знака и три восклицательных изобличали ее негодование. Я обращалась к трудам конгресса, где все не намертво засекреченное было пропечатано: полутайный доклад Хрущева о некоторых кровавых деяниях Сталина, указ Сталина о введении заградотрядов… Ссылки я приводила в письмах для сведения Лизы Кауфман, а не для будущих читателей книги. Она вставляла их в текст, и книга приобретала еще более антисоветский характер, чем до ее усилий вступиться за Сталина.

Роскошный том в твердой обложке, украшенный репродукциями моих черно-белых абстрактных картин, с моим портретом на суперобложке поступил в книжные магазины в 1988 году и в 1990 году удостоился издания в серии Penguin-Books в Лондоне, Виктории (Австралия), Онтарио (Канада) и в Окленде (Новая Зеландия).

Английское издание «Суховея» — это бунт молодого американца Дэвида Ло, горячего приверженца коммунистического идеала, бунт не против этого идеала, а против его попрания властителями Советского Союза.

Название книги «Суховей» не может быть переведено: губительные иссушающие ветры --">