Наталия Сергеевна Королёва - С.П. Королев. Отец. Книга 2. 1938-1956 годы

Наталия Королева С.П. Королев. Отец. Книга 2. 1938-1956 годы

Консультант

Адриан Васильевич РУДОМИНО

Научный и литературный редактор

Юрий Георгиевич ДЕМЯНКО

Королева Н.С, 2007 Совет РАН по космосу, 2007 Редакционно-издательское оформление. Издательство «Наука», 2007

Прерванный полет

Глава девятая АРЕСТ, СУД, ТЮРЬМА

МОСКВА-НОВОЧЕРКАССК (1938-1939)

День 27 июня 1938 г. круто изменил жизнь отца и всей нашей семьи. Конечно, после ареста М.Н. Тухачевского и Р.П. Эйдемана, а потом И.Т. Клейменова, Г.Э. Лангемака и В.П. Глушко отец был почти уверен, что эта участь может постигнуть и его. Может, но ведь не значит, что обязательно должна. Человеку свойственно надеяться на лучшее, даже понимая, что все безнадежно.

Между тем в нашем доме на Конюшковской уже появились сургучные печати на входных дверях квартир, извещавшие об исчезновении на неопределенный срок их владельцев. Наступила пора мучительного каждодневного ожидания грозы, которая уже вряд ли могла пройти мимо.

В воскресенье, 26 июня 1938 г., состоялись первые в республике выборы в Верховный Совет РСФСР. Мама была членом избирательной комиссии в Боткинской больнице. А накануне мои родители гостили в подмосковном

Патефонная пластинка, купленная С.П. Королевым в день ареста 27 июня 1938 г.

С.П. Королев с женой на даче у Ю.М. Винцентини. Пушкино, 25 июня 1938 г.

Последний снимок перед арестом. Фотография Ю.М. Винцентини

К.М. Винцентини (слева) на избирательном участке в больнице им. С.П. Боткина.

Москва, 26 июня 1938 г.

Ордер на арест С.П. Королева. 27 июня 1938 г.

Пушкино на даче маминого брата Юрия Максимилиановича. Несмотря на усилия хозяев, веселого вечера не получилось. Настроение отца было мрачным, он был подавлен и молчалив.

В понедельник мама возвращалась с работы около 9 часов вечера. Подойдя к дому, она увидела фигуры двух мужчин, прогуливавшихся по улице и присматривавшихся к прохожим. Мама рассказывала мне потом, как сжалось ее сердце. Она бросилась бегом на шестой этаж и со страхом постучала в дверь. Открыл отец. Он был один - мы с Лизой жили на даче в Барвихе. Увидев состояние жены, он обнял ее и тихо произнес: «Ну, это уже, видимо, за мной». На столе стоял патефон. Отец сказал, что продал облигацию и купил пластинку - на одной стороне «Метелица», на другой - «Во поле березонька стояла». Завел патефон, и они несколько раз послушали эти песни. А потом молча, не раздеваясь и не зажигая света, держа друг друга за руки, просидели до половины двенадцатого, когда среди ночной тишины раздался громкий стук в дверь. На вопрос «Кто?» сказали, что из НКВД. Отец открыл дверь. Вошли те двое, которых мама видела на улице. Третьим был управдом И.П. Чубаков, которого представили как понятого. Вошедшие - сотрудники НКВД Решетняк и Комиссаров - предъявили ордер на арест и обыск, подписанный СБ. Жуковским. Его же подпись после слов: «Обыскать, арестовать» - стоит и на справке с грифом «Совершенно секретно», составленной начальником 7 отдела 1 управления НКВД СССР майором государственной безопасности Л.И. Рейхманом еще 19 июня 1938 г. В справке говорится: «Следствием по делу антисоветской троцкистской

М.Н. Баланина. Москва, начало 1938 г.

--">