Александр Майсурян - Другой Брежнев

Майсурян Александр Другой Брежнев

В книге использованы фотографии из личного архива В. Мусаэльяна.

Глава 1 «КАЖДУЮ КРОШКУ — В ЛАДОШКУ!»

В народных сказках разных стран бытует излюбленный сюжет: паренек из простонародья, преодолев многие трудности, нежданно-негаданно воцаряется на троне. Проявляет при этом удаль и отвагу, а порой и умение спокойно подождать, пока все исполнится само собой, «по щучьему велению».

При жизни Леонида Брежнева, кажется, никто не сравнивал со сказочными героями. И все же его жизнь невольно заставляет их вспоминать. «Главными чертами этого человека были, как ни странно, лихость, бесшабашность, молодечество», — говорил о нем близко знавший его человек.

Как же выглядит сказка, когда она сбывается? И что помогло парнишке из простой семьи, бывшему кочегару и слесарю, возглавить одно из самых крупных в истории государств? Об этом рассказывается в книге, которую вы держите в руках.

«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Под этим девизом прошло для России все XX столетие. И оно действительно стало для нее веком удивительных и невероятных превращений.

В обычном мире все устойчиво, определенно, неизменно. В сказочном — все наоборот. Храмы то взрываются, то восстают из пепла, министры и заключенные меняются местами, а города и страны получают новые имена. «Кто был ничем» становится всем. А царь-батюшка или отец народов, бывшие еще недавно «всем», вдруг обращаются в злых сказочных чудовищ…

Может показаться, что в этом вселенском карнавале не хватало главного — веселого и торжественного настроения, царящего в сказке. Но это не так. Как ни странно, мировые катастрофы (войны, революции) создают у большинства людей приподнятое, радостное настроение. Никогда люди так много не шутят и не смеются, как в дни, когда вокруг них рушится и меняется весь мир.

Новогодний ребенок. Герой этой книги — Леонид Ильич Брежнев — родился 19 декабря 1906 года. И вплоть до 1917 года его день рождения оставался самым рядовым, будничным днем календаря. Но когда Октябрьская революция сдвинула время на тринадцать суток вперед, мальчик по имени Леонид превратился из обычного ребенка в необычного — новогоднего.

Отныне дата его рождения совпала с праздником Нового года. В этот день, 1 января, он и отмечал ее большую часть своей жизни. В «Политическом календаре» на 1971 год день рождения генсека еще обозначен на страничке «1 января», рядом со словами «Новогодний праздник».

Однако в 70-е годы быть рожденным в «карнавальную ночь», под новогодней елкой выглядело уже слишком необычно, слишком странно. И Леониду Ильичу пришлось… передвинуть время обратно. Он вернул свой день рождения на 19 декабря, что было, разумеется, полнейшей нелепостью. Ведь, например, годовщину Октября всегда праздновали не 25 октября, а 7 ноября. Так же отмечались и дни рождения всех остальных людей, но только не Леонида Ильича.

«В некотором царстве, в некотором государстве…» Этой фразой обычно начинаются сказки, и здесь традиционное начало оказывается вполне уместным.

Леонид Ильич Брежнев родился именно в царстве. Правил им, как и в сказках, царь — а если точнее, то Его Императорское Величество Государь Император Николай II. Всему его огромному государству — от Варшавы до Владивостока — спустя какой-то десяток лет суждено было уйти под воду, как легендарной Атлантиде. Но в 1906 году, когда наш герой появился на свет, мало кто об этом подозревал…

Леонид родился и рос в одном из провинциальных уголков этой обширной империи — в рабочей слободке украинского села Каменское. Его семья стояла на одной из самых невысоких ступенек тогдашней общественной лестницы. Жили они если и не впроголодь, то небогато. Каждый день за обеденным столом дети — а их было трое: Яков, Вера и Леонид — слышали веселую присказку матери: «Ну, ребятки, поели, а теперь каждую крошку — в ладошку!»

Родители воспитывали детей верующими. В доме в углу столовой висела икона, перед обедом дети молились, перед сном тоже читали «Отче наш». Бабушка Леонида, первый раз водившая его причащаться, потом рассказывала: «Леньку-озорника повела исповедоваться, так он ручку у священника отказался целовать. «Еще чего захотели!» — говорит. Я чуть сквозь землю от --">