Мишель Марли - Песня длиною в жизнь

собственную жизнь!

Один из ее друзей посмотрел на незнакомца сквозь бокал с вином.

— Кто это?

— Разрешите представить… — Эдит сделала нарочитый, приличествующий случаю жест. — Это Раймон Ассо, поэт и любитель женщин, солдат Иностранного легиона и… — Она заколебалась и, опустив веки, тихо добавила: — Мой друг и учитель.

Еще немного — и она сказала бы, что он ее большая любовь. В каком-то смысле каждый новый мужчина в ее жизни был большой любовью. Но с Раймоном вышло по-другому, он оказался особенным. Тем не менее Эдит так и не произнесла эти слова. В тот момент она любила Раймона чуть меньше, чем всегда, ведь его появление рассердило ее.

Многоголосый смех был ей ответом. Ее хрупкое тело дернулось, она встала и затем чуть не легла на стол, чтобы достать бутылку из потертого, пожелтевшего ведерка, которое когда-то вполне могло быть посеребренным. Ее яркая юбка с оборками задралась, обнажив бедра.

— Хочешь выпить с нами? — бросила она через плечо.

— Ты ведешь себя как проститутка, — выругался Раймон, энергичным рывком усадив ее обратно на стул.

Эдит лишь пожала плечами. Его слова не трогали ее. Ее вообще не интересовало, что говорят о ней мужчины. Проститутка, шлюха — эти определения она даже не считала за оскорбления. Там, откуда она родом, были в ходу разные обозначения для женщины, там никто не церемонился. Мать родила ее на лестнице в Бельвиле^[2]. Во младенчестве Эдит жила у бабушки по материнской линии, которая держала ее впроголодь. Затем она росла под Руаном в борделе, принадлежавшем бабушке по отцовской линии. Именно в этом заведении Эдит впервые испытала что-то вроде любви. В том возрасте, когда другие девочки начинали учиться в школе, отец забрал ее из-под опеки проституток. Вместе с ним она жила в бродячем цирке, потом на улице. Комната в «Пикадилли» — заштатном пансионе на площади Бланш, со сравнительно приличными обитателями — выгодно отличалась от всего этого. Раймон поселил ее там совсем недавно. Тот самый Раймон, который пытался сделать ее лучше, чем она была, и который, как она знала, вовсе не думал так, как мог высказаться в гневе.

Он игнорировал как удивленные и угрожающие взгляды молодых людей из окружения Эдит, так и ее невозмутимость. Он просто сказал ей так, будто они были одни:

— Эти ночные гулянки должны прекратиться, если ты действительно хочешь, чтобы из тебя что-то получилось. Избавься от этих паразитов, которые тебя окружают, и кончай так много пить.

— Хочешь, я его вышвырну? — воскликнул один из друзей Эдит, который так же хорошо разбирался в законах улицы, как и она сама. В его юном, но мужественном голосе зазвучало радостное предвкушение того, как он сейчас расправится с нарядным мсье.

— Оставь его, — вмешалась Симона Берто — подруга Эдит, бывшая ей почти как сестра. Она тоже выросла на улице. Молодые женщины дружили уже несколько лет, поддерживая и оберегая друг друга. А еще Симона знала каждого мужчину, с которым Эдит ложилась в постель. — У тебя нет никаких шансов справиться с ним. Он служил не только в Иностранном легионе, но и в полку спаги^[3], ты о них знаешь.

— Но он не носит форму…

— Дураков нет. Теперь он гражданский человек и занят тем, что пишет песни для Мари Дюба^[4]. Он ее личный секретарь.

Симона говорила довольно громко, и имя знаменитой певицы произвело заметный эффект на собутыльников Эдит. Если еще и оставались те, кто не впечатлился героическим прошлым Раймона Ассо в Северной Африке, то и они пришли в состояние крайнего изумления из-за его знакомства с Мари Дюба.

Тем временем на происходящее обратили внимание остальные посетители. Они глядели с любопытством и прислушивались. Один только хозяин за стойкой вытирал вымытые кофейные чашечки, словно происходящее в заведении его и не касалось, а потом с грохотом убрал посуду на полку.

— Если ты не изменишься, ты никогда не выступишь в АВС, — подытожил Раймон.

Стало так тихо, что, кажется, можно было услышать, как упала булавка. Даже хозяин на мгновение перестал шевелиться. АВС был другой планетой. Местом, внушающим благоговение. Его знали все, хотя бы по названию. Мало того что этот мюзик-холл находился в лучшем районе города, на одном из Больших бульваров^[5], так в нем выступали гиганты музыкальной индустрии, он был престижнее, чем легендарное «Мулен Руж». Буквально все исполнители мечтали получить признание на сцене АВС. Каждый, кому --">