Михаил Яковлевич Визель - Создатель. Жизнь и приключения Антона Носика, отца Рунета, трикстера, блогера и первопроходца, с описанием трёх эпох Интернета в России

хотя тоже совсем уже не похож на того кудрявого юношу, которым был когда-то на иерусалимских улицах начала девяностых, по-прежнему резко выделяется на фоне благообразных седовласых друзей юности очевидной незаурядностью. Но я стараюсь не смотреть на него, не отводящего глаз от большой фотографии над могилой. Это понятно. Они были ближайшими друзьями на протяжении тридцати лет. Именно Демьян собрал для траурной церемонии в ЦДЛ поразивший меня трек-лист из любимых песен Антона, в котором гребенщиковая «Моя смерть едет в чёрной машине…» и аукцыоновская «Дорога» чередовались с коэновской «Аллилуйей».

Траурная церемония длится около получаса. По её окончании все по очереди кладут на каменную плиту по камешку — еврейский ритуал, вместо цветов — и гуськом уходят. У меня нет камешка, я не знал раньше об этом обычае. Поэтому я просто жду, пока все разойдутся, тоже делаю несколько фотографий могилы и иду в соседний квадрат кладбища — на участок, где лежат мои бабушка и дядя.

А потом возвращаюсь домой — писать эту книгу.

Потому что обещал это самому Антону.

Это звучит подозрительно, но здесь нет никакой мистики в духе пушкинской графини-бабушки. Это лишь вопрос честности и хорошей памяти.

4 июля 2001 года я, в то время сотрудник «Lenta.Ru», хотел поздравить Носика по аське с днём рождения, и завис над клавиатурой, раздумывая, как бы сделать это пооригинальнее, чтобы моё скромное поздравление не затерялось в общем хоре. Наконец меня осенило. «Антон! — настукал я. — Я моложе тебя на четыре года. Когда-нибудь я напишу твою биографию».

Как мог отреагировать 35-летний парень, которого в то время просто распирало от энергии, идей, планов, на подобное «поздравление»? «Ну, — ответил он мне, — если это кому-то будет интересно, — пиши».

Я не могу воспроизвести наш диалог буквально, потому что аська, в отличие от современных мессенджеров, не хранит историю на едином сервере. Но я клянусь, что этот диалог действительно был, — и потом ещё я несколько раз Антону в шутку о нём напоминал. Поэтому 9 июля 2017 года, когда пришло шокирующее известие, первая моя мысль была та же, что и у всех: как же так, это невозможно и т. д. Но сразу стукнулась и вторая: вот этот момент и настал. Обещал — пиши.

И я написал.

В ходе работы книга разрослась до такой степени, что при подготовке к печати ее пришлось сильно сокращать. Потому что биография одного конкретного человека — противоречивого, невероятно яркого и много успевшего — вобрала и рельефно отразила изгибы и перепады того непростого времени, в которое ему довелось жить (и во многом — определить). Эпоха, когда Интернет был будоражащим феноменом, а не данностью, как телефон или автомобиль, стремительно удаляется в прошлое — и требует быть описанной.

Май 2021

P.S.

Последние полтора года изменили нашу жизнь едва ли не больше, чем предшествующие полтора десятилетия. Я не стал ничего менять — иначе менять пришлось бы слишком многое. Но не могу не упомянуть, что за это время усилиями Виктории Мочаловой и Елены Калло вышла блестяще подготовленная книга «Лытдыбр. Дневники, диалоги, проза», в которой собрана прямая речь моего героя.

Октябрь 2022

А. Б. Носик и (анти)советский андеграунд 1966–1987

Ничто не появляется — ниоткуда. И без краткого рассказа о родителях Антона Носика и среде, его сформировавшей, мы просто не поймём, «откуда что взялось».

Борис Носик (1931–2015) — писатель, драматург, переводчик, а главное — неутомимый странник, один из самых необычных русских homme de plume^[1] своего поколения. Библиография, собранная на сайте borisnossik.net ^[2], включает в себя почти 50 оригинальных книг, три детские книги и пять больших переводческих работ, в том числе создавшие ему высочайшую репутацию в среде советской художественной элиты «Пнина» Набокова и «Незабвенную» Ивлина Во. Бо́льшая часть его книг советского времени — биографический нон-фикшн и травелоги: «Путешествие за дымковской игрушкой» (1966), «По Руси Ярославской» (1968) и т. д. А с 1982 года, «женившись во Францию», Борис Носик начинает на разные лады разрабатывать тему «Русские тайны Парижа». Его последняя — и первая посмертная — книга носит характерное название: «Был целый мир — и нет его… Русская летопись Лазурного Берега»^[3].

Редакционная аннотация к одной из поздних --">