Андрей Владимирович Колесников - Попасть в переплёт. Избранные места из домашней библиотеки
Название: | Попасть в переплёт. Избранные места из домашней библиотеки | |
Автор: | Андрей Владимирович Колесников | |
Жанр: | Современная проза, Биографии и Мемуары | |
Изадано в серии: | Независимый текст | |
Издательство: | АСТ: Редакция Елены Шубиной | |
Год издания: | 2023 | |
ISBN: | 978-5-17-156235-9 | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Попасть в переплёт. Избранные места из домашней библиотеки"
*НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ КОЛЕСНИКОВЫМ АНДРЕМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА КОЛЕСНИКОВА АНДРЕЯ ВЛАДИМИРОВИЧА.
Андрей Колесников – журналист и политический аналитик, автор нескольких книг, среди которых мемуарный том “Дом на Старой площади”. Лауреат ряда профессиональных премий, в том числе Премии имени Егора Гайдара (2021) “за выдающийся вклад в области истории”.
"По Борхесу, библиотека – это Вселенная. А домашняя библиотека – это вселенная одной семьи. Она окружает как лес. Внутри этого леса, под корой книг-деревьев, идет своя жизнь, прячутся секреты – записочки, рисунки, троллейбусные билеты, квитанции на давно исчезнувшие предметы одежды. Книги, исчерканные пометами нескольких поколений, тома, которыми пользовались для написания школьных сочинений и прабабушка, и правнук. Запахи книг многослойные, сладковатые и тактильные ощущения от обложек – это узнавание дома, это память о семье. Корешки собраний сочинений – охрана от враждебного мира. Стоят рядами темно-зеленые тома Диккенса и Чехова, зеленые Гоголь и Тургенев, темно-красные Драйзер и Фейхтвангер, темно-голубой Жюль Верн и оранжевый Майн Рид – и держат оборону. Жизнь продолжается…"
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
К этой книге применимы такие ключевые слова (теги) как: автобиографическая проза,современная журналистика,деятели культуры и искусства,редакция Елены Шубиной,философско-культурные размышления
Читаем онлайн "Попасть в переплёт. Избранные места из домашней библиотеки" (ознакомительный отрывок). Главная страница.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Андрей Колесников Попасть в переплёт. Избранные места из домашней библиотеки
Художник Андрей Бондаренко
В оформлении переплета использована картина Семена Агроскина
© Колесников А.В., текст, 2023
© Бондаренко А.Л., художественное оформление, 2023
© Агроскин С.Е., иллюстрация, 2022
© ООО “Издательство АСТ”
Подписано в печать
Никто из них мне не снится. Зато они могут возникать в памяти на невидимой границе яви и сна. Как “тетя” Соня Рейн, ставшая для меня символом старой коммунальной Москвы: ее образ – это, скорее, не она сама, а крошечная комната окнами во двор-колодец, смешанный запах старости и лекарств, закупоренный в этом прямоугольном пространстве. Она – близкий человек, которого звали “тетей” несколько поколений семьи в течение десятилетий. Мы с мамой навещали ее очень часто. Мои воспоминания о ней обволакивает подлинная, ушедшая Москва: Чистопрудный бульвар, громыхающие трамваи, гулкие проходные дворы, переулки, резко разделенные на солнечную и теневую стороны, величественное и одновременно по-советски убогое парадное и причудливая широкая лестница в рембрандтовском уютном полумраке. Всё то, чего не было на нашей комфортабельной окраине на западе города.Соня всегда была “тетей”, а на самом деле мне она приходилась “пратетей” – двоюродной прабабушкой. Здесь же рядом, в десяти минутах стариковской ходьбы, в переулке, примыкавшем к Покровскому бульвару, до своей кончины в конце 1950-х жила прабабушка Анна – из рода, носившего фамилию Рейн.
Лицо тети Сони сохранилось в памяти нечетко и обретает внятные очертания только на графической картине ее племянницы, известной художницы Тамары Рейн. Лето, бабочки, старушка. И ощущение – ее локтями – алюминиевых подлокотников складного дачного стула.
В своем завещании, оставленном маме и папе перед самоубийством, тетя Геня среди точных указаний, как и между кем распределить ее скудное имущество, состоявшее в основном из книг, с холодноватой ясностью написала: “Письма Николая Александровича прошу уничтожить”. Книги тети Гени перекочевали в нашу библиотеку. На художественных альбомах – дарственные надписи этого человека, чьи письма мама, следуя воле покойной, вероятно, и в самом деле уничтожила. Макс Брод не исполнил волю Франца Кафки, Дмитрий Набоков не уничтожил “Оригинал Лауры” Владимира Набокова вопреки воле отца. Но надо было знать мою маму: если любимая тетя сказала сжечь, значит, надо сжечь. Черная бездна поглотила еще одну историю любви, полную трагических сомнений уже не слишком молодой – тем более по меркам советского времени – возлюбленной: не предает ли она память погибшего во время войны мужа и умерших от последствий ленинградской блокады двух ее детей новой любовью к этому интеллигентному, судя по выбору книг, человеку?
Я всегда воображал его типичным представителем советской технической интеллигенции, внимательным, обходительным и дружелюбным мужчиной за пятьдесят, умолявшим тетю Геню выйти за него замуж, посещавшим ее в костюме и галстуке и непременно с цветами. “Моей Генюрке” – так надписывал он ей книги. “Моей”! А она не считала, что стала “его”. Так и не вышла замуж и не родила новых детей взамен старых; впрочем, наверное, любовь случилась уже тогда, когда любящие были в возрасте бабушек и дедушек. И всегда жила одна – что в том самом Казарменном переулке, примыкавшем к Покровскому бульвару, что потом у черта на рогах в квартирке в Вишняках, выйдя на пенсию из военно-морского ведомства, где ее проводили очередной почетной грамотой и прочими трогательными прощальными знаками внимания. Она писала стихи (“Ночь. Вешняки. Край новоселов…”), решала кроссворды, навещала любимую племянницу, мою маму, и купалась в преданной любви всей нашей семьи – и моем обожании. А потом заболела раком и умерла. Разумеется, мне не сказали, что это было самоубийство, хотя мне уже исполнилось тринадцать лет и за полтора года до этого я видел смерть – старшая сестра тети Гени, моя бабушка, внезапно скончалась на моих глазах. И вот вам: “Письма Николая Александровича прошу уничтожить”. Какая несправедливость!
Иногда в своей дочери я вдруг нахожу черты тети Гени. Девочка с миндалевидными --">- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Книги схожие с «Попасть в переплёт. Избранные места из домашней библиотеки» по жанру, серии, автору или названию:
Дина Ильинична Рубина - …В мире нет места нежности Жанр: Современная проза Серия: Беседы о доме, о Москве, об Иерусалиме |
Стивен Уэстаби - Хрупкие жизни. Истории кардиохирурга о профессии, где нет места сомнениям и страху Жанр: Биографии и Мемуары Год издания: 2017 Серия: Медицина без границ. Книги о тех, кто спасает жизни |
Дмитрий Александрович Пригов - Места Жанр: Современная проза Год издания: 2019 Серия: Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах |
Другие книги из серии «Независимый текст»:
Антон Борисович Носик, Виктория Мочалова, Елена Калло - Лытдыбр Жанр: Публицистика Год издания: 2021 Серия: Независимый текст |
Михаил Яковлевич Визель - Создатель. Жизнь и приключения Антона Носика, отца Рунета, трикстера, блогера и первопроходца, с... Жанр: Биографии и Мемуары Год издания: 2023 Серия: Независимый текст |
Джордж Оруэлл - Дорога на Уиган-Пирс Жанр: Проза Год издания: 2023 Серия: Независимый текст |
Андрей Владимирович Колесников - Попасть в переплёт. Избранные места из домашней библиотеки Жанр: Биографии и Мемуары Год издания: 2023 Серия: Независимый текст |