Игорь Геннадьевич Алексеев - Страх, который меня убил

плавно утопил все наши фирмы. Мы не расстались с Ириной. Мы просто не встретились в очередной раз. И все контакты осуществлялись по телефону.

Я оказался в абсолютной пустоте. Я проваливался в бездну. Выручить меня было некому. Так хотелось иметь поддержку отца или старшего брата, если бы он был. Мама могла чем-то помочь мне. Но я щадил ее, ничего не рассказывал о своих финансовых делах. Отрыться перед мамой означало убить ее. Я висел в пустоте над безбрежным пространством бушующего страха.

Постоянная слабость и усталость, накрывающая меня к середине дня, усугубились нарастающим похуданием. Все слилось в одну точку. Я, как врач, быстро сложил симптомы в пугающий диагноз. Слабость, похудание, нелады с животом. Беда. Надо идти к врачу. Я позвонил знакомому хирургу. Он работал доцентом на одной из кафедр. Мы были в прошлом дружны. Он удивился и обрадовался звонку. Однако, когда я сообщил ему о тревожных симптомах, речь его изменилась. Она стала лживо-беспечной, профессионально неискренней. Он сразу попросил меня сделать колоноскопию. Я связался с однокашником, который работал в диагностическом кабинете. Был назначен срок обследования.

Пришлось выпить положенные три литра солевой дряни. Очистил кишечник. Слабо сжимая ватными руками кожу руля, поехал в больницу.

В кабинете разделся догола, не обращая внимания на равнодушную медсестру. Меня раскорячили на дерматине кушетки, покрытой свежей казенной простыней. Во время процедуры я бодрился, пытался острить.

Мою поверхностную, истерически веселую болтовню прервал тихий голос товарища.

— Игорь, а как ты себя чувствуешь?

Горячая испарина мгновенно сменилась холодным обливающим потом. Я слез с прокрустова ложа. Мой однокашник монотонно диктовал медсестре:

— Опухоль сигмовидного отдела кишечника…

— Костя, может быть, эта штука доброкачественная?

— Игорь, вряд ли… Ты врач, должен понимать. Завтра будет готова цитология.

Молния упала. И грома я уже не слышал.

--">