Станислав Борисович Рассадин - Фонвизин

Религия,
взгляды на природу, общество, государство — все подвергалось их
беспощадной критике, все призывалось пред судилище разума и
осуждалось па исчезновение, если не могло доказать своей разум­
ности... Было решено, что до настоящего момента мир руководился
одними предрассудками и все его прошлое достойно лишь сожаления
и презрения».
• Не станем продолжать цитирование мысли, далее говорящей об
ограниченности этого всесвержения; не станем (пока что) судить и об
отношении Фонвизина и к Франции вообще и к Просвещению,— нам
довольно теперь неожиданной и даже забавной картинки: за болва­
ном Иванушкой для его автора маячат мудрецы Вольтер и Дидро. Их
если и не мысли, то — дух. Пусть даже истолкованный по-площад­
ному...
Видимая неожиданность появления «Бригадира» была уже давно
замечена — Достоевским в «Зимних заметках о летних впечатле­
ниях».
Окрестив Фонвизина «по своему времени большим либералом» и
причислив к тем, кто глядел в сторону Франции и.жил на .ее манер
(«таскал он всю жизнь неизвестно зачем французский кафтан», иро­
низирует Федор Михайлович в тогдашнем своем духе), он констати­
ровал:
«Ну так вот, один из этих французских кафтанов и написал тогда
«Бригадира».
82

Отчего же так вышло? Отчего столь резко переменилось отноше­
ние Фонвизина к Франции и духу ее? Оттого ли, что, как мы уж го­
ворили, вольтерьянские симпатии его были неглубокими и, стало
быть, нестойкими?
Конечно, да. Но это причина, так сказать, пассивная. Это лишь
предрасположение к перемене. Что же до причины активной и глав­
ной, то с нею придется повременить,— ничего не поделаешь.
Я отлично сознаю оборванность мысли. Больше того, хочу, чтобы
и читатель сознавал — ради того, чтобы после резче вспомнился
этот обрыв, отчетливее ощутилась недоговоренность. А это «после»
настанет в той части книги, когда Денис Иванович прямо и впервые
встретится с Францией, с просветителями, с самим Вольтером. Тог­
да-то полнее и, надеюсь, глубже сможем мы взглянуть на «Брига­
дира».
Одним словом, пока не будем разгадывать первого парадокса ко­
медии, только запомним его.
И перейдем ко второму.
Он вот в чем: умником на час оказывается и наикруглейший
из дураков, Иванушка. Умна не голова его, умно сердце.
«Наше дело сыскать тебе невесту, а твое дело жениться,— рас­
пределяет обязанности и права'бригадирша.— Ты уж не в свое дело
и не вступайся».
И у распросмеянного сына вырывается человеческий возглас:
«Как, т а теге, я л

t

п и щ *

& m * 4 (fio

2e( <

'nf ir,-u}

“ в '* ^

* Л щ - Я р > 'т п & » >

&4*-4Ѵ,

y

f

p£

p .* J n

А и - й /Л л м л і

m y h tis g M

**^2
)* * * ^

--">