Лев Андреевич Ельницкий - Три круга воспоминаний. Война и плен

придется пережить и как-то осмыслить расстрел
евреев в Рославле и постоянно возвращаться мысленно к этому
событию; придется непрерывно испытывать страх оттого, что он
может быть заподозрен или «уличен» в еврействе как особого рода
преступлении.
Пребывая в плену, Лев Андреевич утратил связь с домом и род­
ными. Нормальная жизнь, когда человек чувствует себя предста­
вителем семьи, рода, целой страны, казалось, закончилась на­
всегда. Казалось, что и вся человеческая цивилизация и культура
были отменены в один миг. Человек разом утратил связи с миром
людей, природой и вселенной, оставленный и забытый в своем
одиночестве.
Противодействием переживаниям такого рода стали стихи Льва
Андреевича, которыми буквально «пропитаны» Воспоминания.
Эти стихи, такие же трудные, как и отразившаяся в них жизнь, с по­
стоянными смысловыми и ритмическими сбоями, с не найденны­
ми иногда рифмами, передают дыхание человека на войне, прон­
зительную наготу существования, зависимость от бесчувственного
случая, необходимость «выключать» все желания в постоянной го­
товности к самому худшему. И хотя на смысловом уровне эти стихи
говорят о близости смерти, о страхе как единственно полноценной
человеческой эмоции, на самом деле они являются актом духовно­
го сопротивления жестокости исторических обстоятельств.
Л. М.Елъницкая
Основные научные работы Л.А.Ельницкого
Подготовка переиздания свода В.В.Латышева «Известия древних писате­
лей о Скифии и Кавказе» (ВДИ, 1947—49).
Перевод двух трактатов из «Моралий» Плутарха (ВДИ, 1978—79).
Книги
1. «Знания древних о северных странах». М.: Географгиз, 1961.
2. «Древнейшие океанские плавания». М.: Географгиз, 1962.
3. «Возникновение и развитие рабства в Риме в ѴПІ-ІІІ вв. до н.э.». М.:
«Наука», 1964.
4. «Скифия евразийских степей». Новосибирск: «Наука», 1977.

6

i

ВОЙНА И ПЛЕН
Начало войны, запись в ополчение
Хотя разговоры о возможности скорой войны с гитлеровской
Германией велись уже давно, и вокруг чувствовалась подготовка
к этой войне, началась она для меня все-таки совершенно нео­
жиданно. Потом я вспоминал, что когда в мае 1941 года ездил в
Ленинград, город произвел на меня впечатление прифронтового.
Он еще не остыл от финской кампании 1939—40 годов. Во мно­
гих местах на улицах виднелись кирпичные или бетонированные
щиты у окон подвальных этажей, видимо, на случай воздушных
бомбардировок. Повсюду мелькали надписи: «газоубежище»...
Несмотря на то, что финская война давно уже кончилась, все эти
защитные приспособления и относящиеся к ним надписи от­
нюдь не уничтожались и даже никак не маскировались.
Поражало также количество военных на ж.д. станциях и в ва­
гонах. Но, однако, сопоставил я все это и осмыслил как следу­
ет только уже после начала войны. До этого же времени все по­
добные впечатления способны были лишь поддерживать некую
смутную подсознательную тревогу. То ли их было недостаточно,
а вернее, мое понимание не простиралось еще настолько далеко,
чтобы предвосхитить нависшую угрозу уже совершенно реаль­
ной и близкой войны.
Да сознание, может быть, и избегало инстинктивно этого по­
нимания, как тяжело больной человек, который и мог бы, по­
жалуй, осознать свое реальное положение и предвидеть близкую
7

гибель, инстинктивно цепляется даже за тень надежды и никак не
хочет осмыслить истинное состояние вещей...
Из обстоятельств, заставлявших насторожиться, отметить могу
лишь впечатление, произведенное рассказом одного товарища по
работе, только что вернувшегося, в середине мая 1941 года, с во­
енного сбора. Он говорил, что их командир очень волновался по
поводу плохих результатов стрельбы и почти истерически кричал
на них —младших командиров: «Да поймите же —это не так себе
подготовка —в бой пойдем, в бой...» Он был украинец и произно­
сил «у бой, у бой...» И предвидел он именно войну с немцами.
22 июня в Москве было, кажется, первое в 1941 году по-насто­
ящему теплое летнее утро. Я довольно рано ушел в «Ленинку»
и, посидев некоторое время над книгами, вышел в курительную
комнату. Стоял и курил у открытого, выходившего в густую зелень
старых деревьев окна, на втором этаже. Рядом с окном в углу ку­
рилки стояла телефонная будочка. В ней разговаривал какой-то
молодой, по-летнему одетый человек. Вдруг на его лице отрази­
лась некоторая --">